– Серьги, часики, монеты. Хватило, – он обнажил ровные белые зубы. – Даже на жизнь хватило. Работать долго не пришлось.
– А почему продаешь?
– Потому что… Не тяну содержание. И тяжко тут одному. – Он окинул равнодушным взглядом стены. – Такой надежной невесты, как у тебя, не нашлось. Жены нет. Детей нет. Мать я изгнал. Все. Делать тут нечего. Продам дом. В город перееду.
– Адрес, – потребовал Игорь, вставая из-за стола и делая знак Маше следовать за ним. – Адрес дома престарелых, куда ты отправил бабушку.
– Выедешь из поселка и, никуда не сворачивая, проедешь сто пятнадцать километров. Там он и стоит возле дороги. Упрешься…
Пока они ехали, Игорь чуть не задохнулся. Бессильная ярость к Валере, жалость к бедной бабушке. Ему даже показалось в какой-то момент, что он плачет.
– Родителям своим не будешь звонить? – спросила Маша, когда они остановились возле старой ржавой изгороди.
– Нет. Пока нет.
– Если она жива, Игорь? Что? – она прикусила дрожавшую губу. – Что ты станешь делать?
– Заберу, конечно, – не раздумывая ни секунды, ответил он.
И Машка как ахнет, как бросится ему на шею, как расплачется.
– Люблю тебя, люблю… – плакала она ему в подмышку. – Ты самый лучший, самый великодушный… Люблю…
Игорь вытер ее мокрые щеки бумажной салфеткой. Потянул к воротам. Но неожиданно они оказались заперты. И ни звонка, ни домофона.
– Что делать? – Он растерянно озирался.
– Стучать! Будем стучать, пока не откроют.
Маша подняла с земли палку и принялась водить ею по железным прутьям. С силой! Туда-сюда, туда-сюда. Вышло очень громко и противно. На звук сразу пооткрывались окна, повысовывались седые головы, распахнулась входная дверь. На порог вышла какая-то женщина в длинном кардигане ярко-синего цвета. Какое-то время смотрела на них, потом крикнула:
– Прекратите хулиганить! Позову охрану!
– Не надо охраны, простите, – прокричала в ответ Маша. – Мы приехали, чтобы узнать об одной из ваших пациенток. Мы только сегодня узнали, что она может находиться здесь.
Женщина не сделала попытки подойти к ним. Так и осталась стоять возле распахнутой двери. Черный прямоугольник на белоснежном фасаде здания. И ее высокий силуэт в ярко-синей длинной кофте.
– Кто вам нужен? – громко спросила она.
– Нона Игнатьевна Пушкарева, – орала во все горло Маша.
Игорь стоял и молчал. И во все глаза смотрел на женщину. Либо он сходит с ума, либо…
– Нет такой, – ответила громко женщина, повернулась и потянула дверь на себя.
И Игорь, прекрасно понимая, что это может быть игрой света, наваждением, волнением момента, что он может просто ошибаться, не выдержал и крикнул: