– А теперь, достопочтимые жители Кривена, вас ждет невероятное представление! – прогремел он, воздев к небу пухлые руки. – Настоящая магия, подвластная немногим, – магия огня! Специально ради праздника нас почтила своим присутствием могущественная колдунья, имени которой я назвать не могу. И она покажет вам зрелище, вспоминать которое вы будете долгие годы! Ита-а-ак, встречайте сильнейшую и прекраснейшую заклинательницу огня во всем Западе!
Да уж. Таланта конферансье Одису было не занимать.
Публика, раззадоренная столь пламенной речью, одобрительно взревела, и я на негнущихся ногах шагнула вперед.
– Удачи! – пожелал мне Хельден, отводя в сторону край занавеса.
Я коротко кивнула и, выдавив широкую улыбку («Не забывай улыбаться, девочка!» – напутствовал меня перед началом праздника Одис), вышла на сцену.
Висящие над помостом эзалиры сначала ярко вспыхнули, позволяя зрителям как следует меня рассмотреть, а затем стали медленно гаснуть вместе с теми, что освещали остальную площадь. Фокусы с огнем требовали хотя бы частичной темноты, и спустя минуту она окутала замершую в предвкушении толпу горожан и окруженные охраной места для знати, где устроился приус со своей свитой. Лишь цветные праздничные гирлянды продолжали мягко мерцать в полумраке, подпитываемые магической энергией, да из окон окружающих домов кое-где лился приглушенный свет.
В наступившей тишине, чувствуя сотни устремленных на меня взглядов, я вытянула перед собой руки ладонями кверху, и через секунду толпа ахнула при виде распустившихся в них огненных цветков. Выдохнув, я сфокусировалась на своей силе, и все остальное вдруг перестало существовать – были лишь я да пламя, прекрасное, неукротимое, но, как всегда, послушное моей воле. Я заставляла его сворачиваться в клубки и крутиться вокруг меня, взметаться к небу ревущими столбами, превращаться в маленькие танцующие вихри и оплетать мои руки причудливыми стеблями, приводя публику в детский восторг. А в завершение своего выступления я, вспомнив волшебный фейерверк Гэндальфа[8], соткала из огня огромного дракона, который, поначалу взвившись ввысь, камнем упал вниз и, расправив пылающие крылья, пролетел над площадью, едва не касаясь брюхом макушек собравшихся. Не долетев всего нескольких метров до того места, где сидел дан Ягуш, дракон вспыхнул и рассыпался ярким снопом искр, вызвав оглушительный рев толпы и бурный шквал аплодисментов. И даже сам приус – высокий худощавый мужчина с коротким ежиком седых волос – привстал со своего кресла и принялся рукоплескать мне, явно впечатленный увиденным представлением. Его примеру последовал сидевший рядом дан Мортиас и еще несколько незнакомых мне богато одетых людей, и я поклонилась в ответ, благодаря их и всех присутствующих горожан за внимание.