В задумчивости я продолжала вертеть букетами как пропеллером. Один из них успел сломаться и отправился в мусорный бак. Кажется, это был Ходжин букет. Надеюсь, что Ходжа не сильно обиделся.
— Мы, кстати, засрались по самое не хочу, как только ты легла спать, — на этих словах Барсук снова разволновался. Голос его стал мелко дрожать. Букет Барсука последовал вслед за Ходжиным.
— Нет, правда, правда, правда, мне весьма жаль, — хихикнула я, избавляясь от остатков лепестков на руках.
Может, мне и было действительно жаль. Только вот смех меня разбирал совсем не жалостливый.
А Барсук сказал:
— На кровати остались следы от чьих-то сапог.
Тут даже Ходжа вздрогнул.
— Сапог? Каких сапог? — удивился он.
— Чьих-то сапог. — Барсук сверился с бумажкой. — Женских. Сорок второго размера.
Все непроизвольно окинули взглядом мои кеды.
Стало понятно, что бывшие папины кеды были примерно сорок второго размера, Барсук разнервничался ещё больше. Он вытащил градусник из кармана, и тут же стал выглядеть как уменьшенная копия собственного отца. Конечно, градусник был не таким здоровым, как у старшего Барсука, но всё равно, казался слишком внушительным, чтобы таскать его в кармане без повода.
При виде этого огромного градусника, меня согнуло пополам со смеху. Я даже икать стала. Барсук был такой смешной. Лишь бы он поменьше расстраивался. Ради этого, я вполне бы могла пойти со на свидание с ним вместо Ходжи.
(Да, ей-богу мне всё равно. Вот, правда, вот честное слово. Просто мне нравился Бюдде. Жаль, я ему не нравилась. И ещё жаль, что ни на какие свидания меня не приглашал. Только постоянно заставлял кататься на скейте).
Ходжа Озбей, одетый во всё красное, медленно закипал. На моих глазах он превращался в свёклу в кастрюльке. Присутствие Барсука, дарящего мне цветы, не вписывалось в его планы. Дошло до того, что он ожесточённо выхватил из рюкзака ещё одну «Красную Шапочку» и взметнул её, готовясь вытащить пробку.
— Ходжа, — остановила его я, — если ты собираешься пить на свидании «Красную Шапочку» из горлышка, я.. я…я хочу рядом со мной был Барсук. Это, если ты не хочешь, чтобы я привела сюда вахту Давида. В качестве телохранителя.
На словах «Красная Шапочка» горло моё начал драть чудовищный спазм. Ходжа, наконец, взял себя в руки.
— У нас треугольник. Любовный. Ай-ай — сказал он гордо. — Пойдёмте уже скорее в кафе. Только будем держаться за руки. Пускай от зависти лопнут. Пусть у них глаза вылезут на затылок
У Барсука, вовсе не предполагавшего очутиться в любовном треугольнике с Ходжей, на затылок полезло ВСЁ. Даже капельки пота. Капли постоянно просачивались сквозь поры на его толстой шее. Но теперь они поползли вверх. Если вы не понимаете, о чём я, просто поверьте, что это довольно смешное зрелище. Давясь со смеха, я вынула из кармана салфетку и принялась вытирать эти капли. Барсук негодовал, но терпел.