Так, оружие… Мне явно был нужен нож. Не для огурцов, разумеется, ха-ха. Столовый!… но, пожалуй, лучше даже выбрать что нибудь пострашнее.
Я обыскала весь дом. Никаких столовых ножей не нашла. Должно быть, папа опять забыл их на первом этаже в общей посудомойке. В утреннем солнечном свете я проклинала нашу полупустую квартиру, в которой никогда ничего не найти. Когда у меня будет куча денег, все мои вещи будут лежать в специальных ящичках. Распределено будет всё — от носков, до таблеток от посудомоечной машины. Даже ничего должно лежать в специальном ящичке с надписью «Ничего».
Когда нибудь я буду жить одна… Но, в любом случае, это произойдёт не так скоро. Долго задумываться о разных там перспективах на будущее я не могла себе позволить. Обойдясь одним единственным ящиком, который у нас был, я вынула папин громобойный пугач. Пускай отечественных спичек к нему нет, с пугачом в руке было спокойнее.
Надвинув на брови кепку, и развернув её козырьком назад, я тихо прокралась мимо дверей бабушки Дульсинеи Тобольской. Уличная дверь была открыта. Я бесшумно миновала её и выскочила на воскресный пустой Репербан.
— Долго ты спишь, — недовольно сказал Нож-для-Огурцов.
А Бюдде, забрасывая в рот пачку жвачку, добавил:
— Мы уже полдела сделали.
Я возмутилась:
— Что это значит «полдела сделали»?
— Извини, о тебе мы забыли совсем, — сказал Ходжа.
Я выставила вперёд пугач. Но Олли посоветовал мне его спрятать.
— Воскресное утро, — прошипел он, — все спят. Никаких выстрелов. Договорились, девочка-маньяк?
— Договорились.
С ними был парень, которого я тоже видела на Репербане впервые. Длинный и тощий, типичная рыбья кость в длинном свитере, он смотрел на нас свысока. Но для такого взгляда у него был слишком дурацкий свитер. Форменный, синий и ещё к нему была пристрочена нашивка «клуб домоводства Бостельбек».
Клуб домоводства это хорошо, думала я. Понятно, по крайней мере, откуда этого типа взял Олли. Должно быть, он тоже был ему друг, вроде Королька Коннинхена. Но почему именно Бостельбек? Неужели в тайне от всех Олли посещал кружки домоводства?
— А знаете, я бариста-радар, — хвастался длинный домовод из Бостельбека. — У меня чутьё на такие дела. А вы знаете, что такое чутьё? Вот то-то и оно, что не знаете!
В конце концов, юный бариста-радар треснулся со всего размаха лицом о фонарный столб. Чутья у него поубавилось. А потом он и вовсе ушёл, хотя мы старались над ним не смеяться.
— Этот сухарь был лишним, — сухо прокомментировал Ходжа его уход. — Слишком много трепался.
— Воистину у него был видок трепача! — согласился Бюдде. — Больше мы подкрепление из Больстенбека не позовём.