– Скажи Матроне: пусть велит своему убийце спуститься.
– Скажу.
– Когда?
– Когда нужно будет.
Лицо Урагана побагровело.
– Ты все тот же Худом драный сержант, понял? Смертный меч? Скорее, Смертный зад! Боги, только подумать: сколько я выполнял твои приказы?
– Ну да, а кто же станет лучшим Кованым щитом, как не мужик с наковальней вместо башки?
Ураган фыркнул и сказал:
– Есть хочу.
– Ага, – сказал Геслер. – Пойдем поедим.
Они направились в зону кормления.
– А помнишь, когда мы были молодые – совсем юные? Тот утес…
– Не говори про этот проклятый утес, Ураган. До сих пор в кошмарах снится.
– Ты просто чувствуешь вину.
Геслер остановился.
– Вину? Дурак проклятый. Я там тебе жизнь спас!
– Только сначала чуть не убил! Если бы камень попал мне в голову…
– Так не попал же? Нет, только в плечо. Тюк, немного пыли, а потом я…
– Я про то, – прервал Ураган, – что мы тогда творили идиотские вещи. Могли бы извлечь уроки, только выяснилось, что мы ни хрена ничему не учимся.
– Не в том дело, – возразил Геслер. – Каждый раз мы проигрывали не случайно. Мы не годимся, вот что. Начинаем ссориться… ты начинаешь думать, а это хуже всего. Перестань думать, Ураган, – это приказ.
– Ты не можешь мне приказывать, я – Кованый щит, и если сочту нужным думать, то и буду.
Геслер пошел дальше.
– Тогда дай знать, когда начнешь. А пока перестань ныть по каждому поводу. Это утомляет.
– Утомляет то, как ты расхаживаешь, словно великий король вселенной.
– Только глянь: опять овсянка. Худов дух, Ураган, я уже набился под завязку, и стоит нажать на нос…
– Это не овсянка. Это плесень.
– Грибы, идиот.
– И какая разница? Знаю только, что личинки выращивают их в своих подмышках.
– Ну все, Ураган. Я говорил, чтоб ты перестал жаловаться.
– Ладно, как только придумаю причину перестать. Но мне же думать не положено? Ха!
Геслер нахмурился.
– Нижние боги, Ураган, я чувствую себя старым.
Рыжебородый подумал и кивнул.
– Точно. Просто жуть. Такое чувство, будто через месяц помру. Все болит, ноет и прочее. Я хочу женщину. Я хочу десять женщин. Сальцо и Бутыли – вот кто мне нужен; почему убийца не утащил их тоже? Я был бы счастлив.
– Так есть Калит, – сказал еле слышно Геслер.
– Я не могу дрючить Дестрианта. Не положено.
– Она довольно милая. И уже рожала…
– А при чем тут это?
– У них титьки разработаны, понял? И бедра пошире. Настоящая женщина, Ураган. Она знает, что делать под мехами. И потом, ее взгляд… не хлопай глазами, ты прекрасно понял. У женщин, потерявших ребенка, такой взгляд – они пережили самое страшное и выжили. Они делают вжик-вжик, и ты понимаешь: они знают, что могут превратить тебя в дрожащий кусок мяса, если захотят. Матери, Ураган. Всегда выбирай мать, вот я про что.