За два дня до отъезда Софья Левицкая зашла в чайный магазин на Светланской улице. Знакомый китаец Си Фаньбао, которому она, Илья Шинкаренко и Василий Уваров спасли жизнь, или, как минимум, здоровье, заулыбался ей.
— Цай, госпоса, холосый цай! — сказал он и протянул ей, видимо заранее приготовленный бумажный кулёк с чаем.
— Деньга нет надо, подалака. Моя спасай, моя говоли: «фэйчан ганьсе» — болсой спасиба! — продолжил он, вложив в руки удивлённой Сони кулёк. — Бумаска выкинь нету, бумаска долого стоить, бумаска смотлеть нада.
Софья вышла на улицу, женское любопытство просто распирало её. Ей хотелось прямо здесь на улице развернуть кулёк, выкинуть из него чай и рассмотреть что это за бумажка такая. Но она пересилила себя, добралась до дому. Семёна дома не было. Софья высыпала чай из кулька в жестяную коробку из-под конфет и разгладила ладонями бумагу на столе.
На бумаге карандашом печатными буквами было написано: « Хунхуз много за васа длуг много тайга ходить след хунхуз много убить васа хотеть глаза смотреть нада много».
Софья ничего не поняла, но слово «хунхуз» её напугало. Хунхузов в Приморье обыватели боялись.
Вскоре пришёл Семён, прочитал бумагу, хмыкнул, сказал:
— Ну, что ж, Соня, пойдём на собрание, последние перед отъездом. Боюсь, что это послание шуму наделает.
— Я ничего таки не поняла, Сёма.
— Да тут как раз таки всё понятно, Соня. Не понятно как раз другое.
На собрание бумага от китайца была прочитана вслух Левицким.
— Интересно — сказал Домбровский.
— Так это оно так! — ответил Левицкий.
— Да что это значить? — спросил Пилипчук.
— Потрудитесь перевести — попросил Суздальцев.
— Что здесь не понятно? — удивился Левицкий. — Перевожу: «Хунхузы за вашими друзьями в тайгу пойдут следить за ними. Хунхузы хотят их убить. Им надо быть осторожными». Почему убить — понятно? О сокровищах китайского императора они знают. Вопрос в том — откуда?
— От Крабеля, понятное дело — сказал Домбровский.
— Скорее всего, — согласился Левицкий.
— Почему бы тогда, товарищи, не тряхнуть этого Крабеля за шкирку? — предложил Суздальцев. — Спросить: «Что за шутки?»
— И в чём ты его обвинишь, товарищ Суздальцев? — спросил Домбровский.
— Как в чём? А бумага?
Домбровский и Левицкий переглянулись и засмеялись.
— Какая бумага? — сказал Домбровский. — В суд ты с этой бумагой не пойдёшь — это не доказательство. А манз ничего не скажет. Если о бумаге узнает Крабель, манза тут же зарежут. И Крабель будет честный коммерсант, а вы, дорогой товарищ, жалкий клеветник! К тому же наша экспедиция полуофициальная. Мы не сообщаем властям о её истинной цели. А где что-то не официально, там и бандиты!