— Шуга, это называеться — сказал Пилипчук.
— Да — согласился с ним Дудек и продолжил. — Многие солдаты, спасаясь от казаков, прыгали в реку и тут же застывали, прямо вместе с конями. Мороз был шибко сильный. А мой предок в реку сигать не стал, как-то реку обошёл, на лошади, естественно. Добрался до дома, с золотом, конечно, и коня сохранил. Это позволило моим предкам выжить тогда и, даже, мельницу поставить.
— О! Да ты, Миня, из богатеев! — сказал Суздальцев.
— Нет. Не получилось. Польшу тогда разделили и мы под немцем оказались. Местный барон не дал моим предкам жить спокойно, и им пришлось всё бросить и перебраться в Царство Польское, то есть в Россию.
— Да, — сказал Гордей, — что барон, что пан, что помещик, все они одним миром мазаны. А золото как дуром пришло, так дуром и уйдёт, если оно не праведно нажито!
— Ты ещё бога вспомни, Гордей! — сказал Суздальцев.
— Гордей правильно говорит, — подал голос Яша Гуревич, — всё, что нечестно нажито, Господь отберёт!
— Это у вас, у евреев — сказал Суздальцев.
— У всех так — возразил Пилипчук.
— Ерунда, предрассудки, тоже мне, святые! — сказал Дудек, — Я всё это рассказал к тому, что не прятал Наполеон своих сокровищ в России и карты, ни какой не было.
— Но у нас-то есть! — сказал Суздальцев. — Или это плод воображения твоего батюшки, Жека?
— Не надо грязи! — вскипел Ракитенко. — Откуда эти придирки? Откуда такое не доверие? Я, что вас ради шутки, что ли завёл сюда комаров комить? И сам их кормлю! Или вы думаете, что это мне удовольствие доставляет!
— Что ты раскипятился, Жень? — примерительно сказал Суздальцев. — Я просто сказал, без задней мысли.
— Без задней мысли … — проворчал Ракитенко и твёрдо сказал: — Карта подлинная. А почему? Потому что это не их золото! Они его только везли и охраняли. Это золото китайского императора. Поэтому и карту нарисовали, боясь, что могут не добраться до столицы своего императора. И, если учесть то время, это вполне могло статься. Карта должна быть точная. Они думали, что если не они, так кто-то другой через год вернётся и отыщет сокровища и доставит их императору.
— Какая самозабвенная преданность императорскому дому! — задумчиво сказал Ганин.
— Ты бы так не смог? — спросил Суздальцев.
— Для императора — не смог бы — ответил Ганин. — А для нашего дела, запросто!
— Так и они за дело! — сказал Уваров.- От врагов отбивались.
— И всё-таки перешли к Чингисхану — сказал Суздальцев.
— Всё-таки они были монголы, а не китайцы, — вступился за охрану Лю Жуншу Ракитенко, — к своим ушли. Врядли им было хорошо при дворе императора.