— Это не оправдание — сказал Ганин.
— Может быть, это не то место? — предположил Пилипчук, возвращая разговор в нужное русло.
— Нет, место то! Это единственные горы на берегу Уссури. Завтра один поброжу. Спокойно.
— Один — не надо — сказал Гордей. — Возьми хотя бы Яшу.
И к Яше:
— Пойдёшь?
— Пойду — сказал Гуревич, — если обузой не буду.
— Будешь обузой — тоном наставника сказал Гордей, — если ничего делать не будешь!
Утром Ракитенко и Гуревич вышли на поиски пещеры. Бродили полдня по руслу сухого ручья, но результат был тот же, пошарили всё, но никаких признаков пещеры не обнаружили. Они зачем-то поднялись наверх сопки и по ней пошли на юг, перешли речку и пошли дальше, в поисках более или менее удобного спуска. Они шли дальше, а удобный спуск всё не находился. Вдруг впереди из кустов на Евгения посмотрели жёлтые глаза тигра. Ракитенко видел только морду зверя, видел, как он приподнимает верхние губы, обнажая жёлтоватые клыки, самого туловища было не разглядеть в кустах.
— Стой, Яша — сказал он громким шёпотом. — Пошли отсюда, только тихо.
— Что такое? — спросил Яша, тигра он не видел.
— Ничего, просто пошли.
— Змея?
— Да, — прошептал Евгений, пятясь задом, спускаясь по склону, увлекая за собой Гуревича и стараясь не смотреть тигру в глаза. Он где-то слышал, что если на тебя оскалилась собака, то в глаза ей лучше не смотреть, это может спровоцировать нападение, тигр, конечно, не собака, но на всякий случай.
Склон был довольно таки крутой, усыпанный мелкими камнями и на нём ещё росли деревья. Спускаться было трудно: камни осыпались и скользили под сапогами и на пути вставали стволы деревьев. Тигр был забыт, тут того и гляди поскользнёшься и приложишься лбом к стволу, а это пострашней тигриных когтей.
— Пойдём серпантином — предложил Евгений. Об этом способе передвижения в горах на крутых спусках он слышал от отца и, даже, один раз была демонстрация этого способа на окрестных сопках Владивостока. И они пошли, то есть шли почти горизонтально, с небольшим наклоном в одну сторону, потом разворачивались и так же шли в другую сторону. Идти легче, но очень утомительно. Мелкие камешки по прежнему сыпались под ногами и весело неслись вниз по склону. Весь мокрый от пота Гуревич беззвучно ругался.
— Ничего, Яша, пройдём — успокаивал его Ракитенко.
Наконец спуск стал более пологим, и они пошли нормально, не серпантином, отклоняясь всё время вправо, вскоре наткнулись на старое русло реки и пошли вдоль него.
На другой стороне высохшего русла Евгений заметил огромный холм и другое сухое русло поменьше, которое впадает в первое.