— Весь день ты какой-то убитый. Что случилось?
Блад неопределённо пожал плечом и отвернулся, не желая отвечать, устремил взгляд на замёрзшую воду.
— Смотри, если топиться вздумал — лёд толстый, голыми руками не сломаешь! Эта лужа вообще могла промёрзнуть до дна, так что дело — дрянь, — Кэсси помолчала, ожидая хоть какой-то реакции от собеседника, но тот по-прежнему стоял к ней спиной, будто девчонки тут и не было.
— Ну ладно, пойду я тогда, — наконец сдалась она, — а ты зови, если помощь понадобится. У отца где-то есть большой топор…
— Ты настоящий друг, — невесело отозвался Блад, опускаясь на берег озерца.
— А то как же! — оживилась Кэсси, усаживаясь рядом. — Ну, — она толкнола его плечом, — рассказывай, что смурной такой?
Запах сливы и снега окутал Шентэла, и его сердце забилось не столь уныло.
— Сегодня утром я видел шатёр. И реквизит, — неохотно начал мальчишка.
— Ага, и говорил с Ником?
Шентэл кивнул.
— Я дурак, наверное, что сначала поверил? У вас даже имена придуманные! Все вы — придуманные. И я совсем не знаю, кто вы такие на самом деле.
Кэсси сочувственно вздохнула. Они долго молчали, глядя на освещённую лунным светом поверхность застывшего озера.
— Я не принимаю их правил, — наконец сказала она.
— Почему?
— Потому что я считаю, что если всё время притворяться, то твоя собственная жизнь пройдёт мимо, ты даже не заметишь. А я жить хочу. Чувствовать. Любить, в конце концов! Я хочу быть тем, кто я есть, нравится им это или нет! — девчонка замолчала, а потом понизила голос до шёпота. — Руал — он тоже не такой, как они. Он настоящий! Пока настоящий… Они хотят сделать его подобным себе. Шентэл… ты же умеешь хранить секреты?
Мальчишка кивнул.
— Я люблю его. Руала.
— Что?! — что-то тонкое, холодное, словно кожаный кнут, больно хлестнуло Блада поперёк груди. — Да он же старый!
Кэсси глянула на него с изумлением и лёгкой обидой, и Шентэл тут же пожалел, что не сдержался и отреагировал столь резко.
— Ну, я имею в виду, что он гораздо старше тебя, — взяв себя в руки, попытался поправиться он.
Тон мальчишки был уже гораздо спокойнее, но внимательный собеседник заметил бы в нём отголоски горького разочарования. Кассандра не была внимательной, её слишком увлекали собственные чувства и желание хоть с кем-то поделиться давно хранимой тайной.
— На десять лет, но что это значит, если чувства настоящие! — возмутилась она.
— А он?
— Уверена, он отвечает мне взаимностью!
— То есть он ничего не знает?
— Наверняка догадывается!
— То есть не знает?
— Ну-у-у… — замялась Кэсси.
— Тогда как ты можешь быть уверена во взаимности? Откуда знаешь, что не сама всё это придумала?