Шентэл задрал голову и замер, разочарованно уронив руки. Изнутри шатёр был по-прежнему чёрный, но весь грязный, линялый и штопаный-перештопаный. Ткань была вовсе не дорогим шёлком или бархатом, так похожим в темноте на ночное небо, а всё тем же обычным дешёвым брезентом с криво намалёванными зеленоватой краской звёздами, кое-где уже заметно осыпавшимися.
— Да, при свете дня это не так интригует, — невесело усмехнулся Руал, возившийся с гирями, — поэтому зрителей сюда стоит запускать только после заката! Помоги-ка мне убрать эти штуки по ящикам!
Шентэл подошёл ближе и с опаской потянул на себя одну из средних гирь. Он был уверен, что не сможет оторвать её от земли. Но снаряд оказался не тяжелее глиняного кувшина, и мальчишка перевёл потрясённый взгляд на силача.
— Тоже ненастоящие? — разочарованно спросил Шентэл.
— Настоящие, не ври! Только полые внутри! — раздался за спиной визгливый голос Ника.
— И самая большая?
— Всё-то надо объяснять! Ты попробуй сам поднять!
Большая гиря тоже была нетяжёлой. Но последней каплей до полного разочарования оказались клинки шпагоглотателя: они были складные!
— Так, получается, здесь всё обман? — сник Шентэл.
— Ну, я на самом деле метко кидаю ножи, Кэсси — отличная наездница, а у Мардуарру очень ловкие пальцы, — пожал плечами Руал. — Но даже над этим, как ты говоришь, «обманом» нам приходится очень много работать!
— Запомни, малец, — вмешался карлик, состроив глубокомысленную мину, — казаться — не всегда проще, чем быть. Но всегда безопаснее! Хочешь выжить в этом мире — притворись кем-нибудь другим. Но не вздумай, притворившись силачом, тягать настоящие гири — пуп надорвёшь!
— Зачем? — не понял Шентэл.
— Что — «зачем»?
— Зачем притворяться?
— Ну ты совсем убогонький умом, да? — просюсюкал Ник. — Если ты — не ты, то никто никогда не сможет найти ни твои настоящие страхи, ни слабые места, а значит — не сможет причинить тебе вред. Меняй маски, парень! Одну сорвут — наденешь другую. А своя рожа будет целой — замечательное дело! — и карлик пронзительно рассмеялся.
Весь день удручённый Блад плёлся на Полночи в хвосте циркового поезда. Не засиделся он с остальными и у центрального костра на ночёвке. Вышел за кибиточный круг, жадно вдохнул в себя холодную ночную свежесть, словно внутри стоянки воздух был иной, душный. Мальчишка неспеша пошёл прочь от кибиток, добрёл до маленького круглого озерца, скованного льдом. По берегу тихонько шуршал сухой камыш, посеребрённый инеем, сверкающим в лунном свете.
— Ты чего тут? — раздалось за его спиной.
Шентэл вздрогнул от неожиданности, обернулся. Рядом стояла Кэсси, кутаясь в меховую накидку.