Поводом оказался договор страхования жизни, который подписывали все служащие банка, где работала Доменика. Они и познакомились благодаря этой страховке. Он спросил, не нахожу ли я, что жизнь полна сюрпризов: он выжидал три месяца, прекрасно зная, что один-единственный параграф в договоре позволит ему начать расследование. Он даже заплатил последний взнос из своего кармана, как только узнал о смерти До. Если в компании пронюхают о таком непрофессиональном поступке, не видать ему больше работы по специальности. Но сначала он отомстит за любимую.
Я слегка успокоилась. Он хотел произвести на меня впечатление, напугать своей решимостью. Он ничего не знал.
Он объяснил мне, что в Италии все обстоит иначе. Там его встретят с распростертыми объятиями. Во Франции До платила лишь надбавку к страховому полису – две тысячи франков в месяц в течение десяти лет, а вот Сандра Рафферми заключила страховые договоры на любой случай общей суммой в десятки миллионов. Если даже в случае мизерных выплат ищут любую зацепку для отказа, то итальянские страховщики будут более чем заинтересованы.
Зацепка? Страховщики Рафферми? Я ничего не понимала. Меня снова охватила тревога. Сначала он даже слегка удивился, а потом, должно быть, понял, что от меня многое скрывали. И впервые его лицо на мгновение осветилось улыбкой, скорее иронической, чем радостной.
– Сегодня вечером или завтра, если вы не позволите мне выполнить мою работу, дом наводнят ищейки гораздо любознательнее меня, – предупредил он. – Мне достаточно пожаловаться в своем отчете на недостаточное содействие со стороны девушки, которой есть что скрывать. Я еще немного пройдусь по дому. Советую вам одеться. А потом можем поговорить.
Он резко развернулся и спокойно направился к тому, что осталось от ванной. На пороге он оглянулся и с расстановкой добавил, что у моей подруги возникли серьезные осложнения во Флоренции: наследство получила До.
Весь день я звонила во Флоренцию по всем номерам, которые смогла найти в бумагах Жанны. Наконец уже ближе к вечеру мне ответили. Там не знали, где найти Жанну, но подтвердили, что за десять дней до последнего сердечного приступа Рафферми составила новое завещание. По-итальянски я знала лишь несколько фраз, которые выучила совсем недавно, а мадам Иветта, которая слушала разговор по параллельному аппарату, оказалась не слишком искушенным переводчиком. Я с трудом уловила общий смысл и утешала себя тем, что мы плохо поняли, о чем идет речь.
Друг Доменики все еще крутился по дому. Он не обедал, даже не снял плащ. Несколько раз он подходил ко мне и, невзирая на присутствие мадам Иветты, с дотошностью следователя задавал вопросы, на которые я не могла ответить.