В коридоре послышались шаги, и в приёмной появился Барратт.
— Грин? — удивился он. — Вы чего здесь?
— Жду императора, — осипшим голосом ответила Скади.
— У вас всё в порядке? — Барратт пристально вгляделся в её посеревшее лицо, и ответа не потребовалось. — Я только что от его императорского величества. Кажется, он пока свободен. Позвольте проводить вас и поинтересоваться, — может быть, примет?
Скади лишь благодарно кивнула, не в силах даже улыбнуться. Барратт достал из кармана платок и протянул ей, указав на свой уголок рта. Ну конечно! Пощёчина Аддерли разбила ей губу, а она до сих пор не озаботилась убрать засохшую кровь. Даже не вспомнила об этом. Теперь просто так не ототрёшь.
— По пути будет уборная, — мягко намекнул Барратт.
Скади вошла в малый кабинет императора, в котором он обычно не принимал, а работал в уединении. Верхний свет был погашен, и лишь на рабочем столе, заваленном бумагами и картами, горела настольная лампа, мягко подсвечивая суровое лицо императора.
— Садитесь, подполковник Грин, — пригласил он, — я как раз хотел поговорить с вами. Но мне сказали, что вы ждёте аудиенции уже больше суток, поэтому сначала выслушаю вас.
Скади присела на краешек жёсткого стула подле императорского стола, и все заготовленные слова мигом вылетели из её уставшей головы.
— Итак, что вы хотели? — густой, низкий голос императора был непривычно мягок.
Он тоже устал, наверняка третьи сутки не спал, как и они все, но это была приятная усталость победителя, которому предстоит ещё много дел, и их благополучный исход понятен уже сейчас. Поэтому император был доволен и даже благосклонен.
— Ваше величество, — начала Скади, — я пришла просить вас о помиловании офицера. О сохранении ему жизни. Под мою ответственность.
— Аддерли? — вскинул на неё глаза император, очень удивив Грин таким предположением.
С чего бы Джеймс нуждался в помиловании?
— Нет, ваше величество. Полковника Винтерсблада.
— Хм-м-м, — удивлённо протянул император. — Это очень странно: вы, имперский офицер с безупречной репутацией, просите за врага?
— Это личная просьба.
— То есть лично вам он не враг?
— Нет, ваше величество.
— Почему? Мне интересна причина, по которой ОНАРский полковник перестал быть врагом моему офицеру.
Цепкий, требовательный взгляд императора, казалось, вот-вот прожжёт Скади насквозь. Она смутилась, пытаясь придумать ответ, но глаз не опустила.
— Я задал вам вопрос, сэр, — настойчиво произнёс император своим густым голосом из полумрака на границе освещённого настольной лампой круга, — и жду ответа.
— Потому что я люблю его, ваше величество, — сдалась Грин.