Стук в дверь раздался через две секунды.
— Открой! — Почти приказ. — Ты должна мне амулет!
— Уйди!
— Рада!
— ВИ РАДА!!! — Ору, как резаная.
— Да что это такое?! — Возмущается Черныш. — Дадут мне сегодня поспать или нет?!! МЯЯЯЯЯУ!
— Нет, Рада! — Настаивает. — Ты — моя!
— Размечтался!
— Ты знаешь, что это правда, — чуть тише, но я его слышу, ведь он как будто проникает в самое сердце.
Ну, нет уж! Он еще тот козел!
Распахиваю дверь и смотрю на него угрожающе.
— Я тебе уже сказала, что не выйду за тебя, — ядовито замечаю, а иль Кан улыбается, как будто радуясь только лишь возможности лицезреть меня. — Ты меркантильный самовлюбленный болван, который думает только о себе.
— Да, любимая, зови меня как хочешь, — потешается он.
— Перестань! — Возмущаюсь, но потом беру себя в руки.
— Ты должна мне амулет, — ухмыляется.
— Хорошо, — соглашаюсь с ним на удивление слишком быстро. — Подсунь под дверь свои требования, и я их исполню.
— Нет-нет-нет, — возражает прежде, чем я успеваю снова закрыть дверь. — Амулет будет не простой.
— Я — мастер амулетов, за простыми ко мне и не приходят, — складываю руки на груди, а иль Кан улыбается.
— Пожалуй, мы будем отлично смотреться, что-то общее в нас есть, — кивает он как будто на мое самодовольство и гордыню.
Отнимаю руки, сутулюсь, стыдно.
— Этому не бывать.
— Чего ты сопротивляешься? Это судьба.
— Я не верю в судьбу.
— Верь не верь, но резонанс говорит сам за себя. Ты станешь моей женой.
— Слушай, заткнись, а? — Морщусь, а иль Кан хохочет. — Перестань! Больше ни слова о свадьбе, иначе не сделаю тебе амулет! И чтоб не лез ко мне! Что это такое? Ты же говорил, что так не делаешь!
— Это было до резонанса, — пожимает плечами. — Нельзя приставать к той, кому ты не по нраву. А тебе…
— Ты мне не нравишься.
— Не лги, — почти требовательно.
Ишь какой самоуверенный!
— А я и не лгу! — Снова складываю руки перед собой. — Раньше — да, признаю и не отрицаю, ты действительно мне нравился. Но когда я узнала тебя получше, то поняла, что ты фуфель.
— Кто? — Хмурится, не зная, как расценивать мое определение.
— Все, я тебя так и буду звать — Фуфя, — хохочу.
Стискивает зубы и порывается до меня добраться, но я его выставила, а комната ведьмы неприкосновенна. Пожимаю плечами и вскидываю брови, а иль Кан лишь перехватывает инициативу уверенности и улыбается.
— Зови как хочешь, милая, к мужу надо обращаться как-то по-особенному, — потешается.
— Амулет не сделаю.
— Ви Рада, окажите мне честь, — резко меняет курс.
Ухмыляюсь самоуверенностью теперь я, хотя иль Кан лишь подтверждает, что играет в игры и ему это нравится.