Достать пояс, застегнуть. Прислушаться. Тишина.
Ну, вот теперь можно слегка расслабиться...Я почти без сил опустился на пол. Ургх! Если бы этот боров был чуть-чуть пошустрее, сейчас на его месте лежал бы я...Однако надо собраться и быстро думать, что же теперь делать. Уходить теперь нельзя. Каэрдан, обнаружив своего любимца мертвым, может выкинуть любую пакость. Может просто убить пленников и смыться,...Похоже, отступать мне некуда, Предводитель никогда не простит мне такой промашки. Да что там Предводитель, я сам себе не прощу! Это же вся репутация в хворую задницу...Значит...
Солнце уже почти скрылось за краем земли, и лишь самые высокие вершины еще ловили последние лучи, ярко выделяясь на быстро темнеющем небе. В противоположной башне с шумом распахнулась дверь. Во двор вывалились четыре мордоворота, волокущие закованную в цепи миледи. Они скрылись в господском доме. Вскоре вслед за ними потянулись остальные. Слуги засновали от кухни, таская горы снеди и посуды. Из распахнутой двери донесся нарастающий гомон и стук сдвигаемых столов, запиликала одинокая скрипка. Веселье началось.
Я тихо отодвинул задвижку на двери и выскользнул на лестницу, распуская сети своих чувств во все стороны. Теперь это можно. Колдун мертв и засечь меня некому. Так, второй этаж башни пуст, на первом этаже четверо, наверху, на смотровой площадке еще один. В соседней башне такая же картина, только на третьем этаже чувствуется чье-то присутствие, детский кинжал утверждает, что это его хозяин. Я спустился на первый этаж, на секунду задержался перед дверью караулки, капнул из склянки маслом на дверные петли, что бы не завизжали и чуть-чуть приоткрыл. Трое у стола режутся в карты, четвертый на кровати. Охраннички, похоже, даже не поняли, что за напасть обрушилась на них. Я вытер кровь с кинжала и пожалел, что оставил свой меч на опушке. Пока я прохлаждался в комнате колдуна, я успел прийти к выводу, что придется убить всех, кто есть в замке. Мне еще тащить женщину с ребенком через всю страну и, если я не хочу слышать топот погони за плечами, то свидетелей оставлять нельзя. Я прошмыгнул, скрываясь в тени стены, в противоположную башню. Солдаты на первом этаже умерли так же быстро и тихо. Люк смотровой площадки не только не заперт, но и откинут в сторону. Аккуратно прислоняю убитого часового к зубцу, что бы продолжал изображать службу. Часовой на соседней башне направляется к зубцам на нашей стороне, может решил перекинуться парой слов с товарищем, а может все-таки заметил подозрительное движение. Приходится пожертвовать дротиком. С соседней площадки доносится неожиданно сильное громыхание, похоже, тело умудрилось свалиться прямо в открытый люк. Хорошо, что уже некому откликнуться на этот набат, но надо всерьез заняться восстановлением навыков. Спускаюсь вниз. Третий этаж разделен на четыре маленьких комнатушки с солидными запорами на дверях. Открываю нужную. Напротив входа сидит, прижавшись спиной к стене Эриан. Мальчик крупноват для своих пяти лет, но это неудивительно, ведь он будущий тан. От его шеи к крюку, вбитому высоко в стену, тянется тяжелая цепь. Бедолага даже лечь не может, потому что цепь не достает до пола. Мальчик вскидывает глаза, в которых легко читается огонь ненависти. Отступаю на шаг назад, позволяя факелу, горящему в коридоре осветить мое лицо. -- Привет Эриан, твой дедушка прислал меня за тобой.