Против? Да, ибо за! Свободные и сильные есть то, что они есть, только в силу великого вопросительного знака, который также необходимо присоединить к их свободе и силе. Нас предостерегают не в отношении веры, но в отношении нашей веры. Не в отношении этой ставшей видимой точки, на которой может находиться человек, которой он может жить, но в отношении нашего положения и жизни. Не в отношении свободной попытки жизненного устройства, но в отношении двойственности ее проявления, в отношении уверенности, с которой мы могли бы вывести из области критики Бога тот или иной шаг, позицию, точку зрения, путь, который кажется нам в рамках такого жизненного устройства вполне преодолимым, необходимым и оправданным. Эта критика, в познании которой силен сильный, простирается и на него, на его познание, на его силу. Не праведен сам по себе (в первой главе мы не оставили никакого сомнения по этому поводу!) и «христианин», свободный, сторонник Павла, принесенный в жертву (12:1). Конечно, Послание к Римлянам - это призыв к абсолютно определенному жизненному устройству, и сильно заблуждается воспринимающий его просто как богословско-философскую диатрибу>* (чем оно, несомненно, является!), но не слышащий его призыв, его фанфары, его «тебя имеют в виду!» и «ты должен!». Конечно, свобода - это смысл требуемой здесь попытки жизненного устройства: принесенная Христом, не принятая и отвергнутая Великим инквизитором во все времена как неподобающая и опасная свобода в плену Бога. Но свобода в этой свободе есть свобода Бога, и живая составляющая этой попытки жизненного устройства есть неправедность всего того, что человек называет жизнью. И тот чело-
Диатриба (греч. бьатрьр^) - рассуждение на моральные темы. - Прим. пер. век, который, вооружившись знанием Послания к Римлянам, желает перейти в наступление, уклоняется от атаки, которую Послание к Римлянам осуществляет против него, абсолютно неправильно понял послание. Ибо если Послание к Римлянам в конце упраздняет само себя, противопоставляя именно разумеющим, восприимчивым, предрасположенным сторонникам Павла среди его читателей наиболее категоричное «стой!», то оно как раз тем самым и лишь тем самым проявляет себя. Это - проверка делом для каждого читателя: может ли он вынести, что такое предостережение еще раз вырывает у него из рук все, что он, как ему кажется, познал и получил. Если «великое смятение» не производит радикальных действий, если оно не становится кризисом всего сознания (в том числе и именно того, которое имеет своим содержанием само себя!), если один Бог, неведомый, скрытый Бог в своей вечной силе и божестве не остается единственной силой «сильного», то все было медью звенящей и кимвалом звучащим