— Для себя… кое-что. И для моего друга, у него антикварный магазин «Старая лампа», знаете? Кстати, у вас красивая квартира. Сколько комнат, две? Три? Потолки высокие, окна в парк, центр. И паркет дубовый, в хорошем состоянии.
— Две. Что же вас интересует?
— Меня лично? «Природа» Барриа. Знаете, в любом помещении достаточно одной декоративной фишки, на крайняк двух, а то перебор. На вашем месте я бы поставил танцовщицу Чипаруса вон туда, в угол, — Дима махнул рукой. — Только надо прикупить пьедестал — или заказать, я знаю, где, — чтобы свет падал. Непременно лампу, ту, которая розовый шар и бронза, посреди стола, на кружевной дорожке в стиле ретро. Можно китайскую вазу на пол, воткнуть сухие цветы и ветки с красными ягодами. Вообще, здесь надо бы поработать. Могу заняться.
На лице женщины обозначилась неприятная ироническая гримаса. Она смотрела на художника в упор, но Диму этим не проймешь.
Хотя особа с норовом, опять-таки прав дядя Петя.
— Когда мне понадобится дизайнер, я вас позову.
А голос-то, голос! Как наждачная бумага.
— Ага, я оставлю телефончик. А вы кем работаете? — непринужденно спросил Дима. — Администратор по кадрам в крупной фирме. Угадал? — Он не думал, что крупная, скорее, наоборот: ну какая, скажите на милость, солидная фирма наймет это на работу?
— Нет.
— А все-таки? — напирал художник.
— Я переводчик, — неохотно ответила она.
— Переводчик? А какие языки?
— Немецкий и английский.
— Я английский только со словарем, дурак дураком, — признался Дима. — А вы даете уроки?
— Нет. Я не люблю работать с людьми.
— Очень вас, Эля, понимаю! Попадаются такие идиоты, что нервы не выдерживают, по себе знаю.
— Элеонора Михайловна.
— В смысле? — не понял Дима.
— Для вас я Элеонора Михайловна, — отчеканила женщина. — Что-нибудь еще?
— Так не продадите «Природу»?
— За сколько?
— Ну, пару сотен зеленых смогу.
— Женщина расхохоталась:
— Какая щедрость! Заманчиво, конечно, но нет. Она мне самой нравится. Лёля очень ее любила. Это семейная реликвия. Больше ничего?
— Скажу Артуру, что вы открыты для диалога, так сказать. А вы подумайте на всякий случай. — Он помолчал; женщина тоже. — Сегодня жара, зелень так и прет, в парке полно тюльпанов, — переключился Дима. — А можно попросить кофейку? Наверное, авитаминоз, чего-то в сон клонит.
— У меня нет кофе, — процедила она.
— А, вы из тех, кто только чай! — догадался Дима. — Можно чай, мы не гордые.
— Ничего нет, все… закончилось. Вы же видите… — Она похлопала ладонью по ноге и, похоже, смутилась — вспыхнула скулами.
— В каком смысле закончилось? Вообще ничего? Как это? А хлеб хоть есть?