– Один сегодня? – скользнув по постели взглядом, поинтересовался, точнее, констатировал Виталий.
– Один.
Ларису я отпустил еще вечером, заявив ей:
– Тебе лучше уйти.
И даже ее жалобное:
– Игорь, я не хочу туда! Можно, я здесь останусь? Пусть на полу, возле самого порога, только не прогоняй! – нисколько на мое решение не повлияло.
Ну а если она проснется в самый неподходящий момент? Мне что, резать ей глотку? Или взять слово, что она никому ничего не скажет до самого утра? Нет никаких гарантий, что она не поднимет тревогу, как только мы с Виталием исчезнем за окном.
– Чего в постели валяешься? Почему не готов? – спросил он, как будто увидел меня в одних трусах. Заодно прошелся по комнате, осматривая ее так, словно только для этого сюда и прибыл. Обнаружив на столе бутылку, Виталий тут же к ней приложился, сделав несколько солидных глотков, убавляя ее содержимое больше чем на половину.
– Не лишним будет? – резонно поинтересовался я.
– Даже если и лишним, когда я еще такого попробую? Кальвадос?
– Черт его знает.
По вкусу понять сложно, а на этикетку ни разу и не взглянул: не до того мне было.
– Готов, Теоретик? – И снова поднес бутылку ко рту.
– Да. Забери ее лучше с собой. Иначе кто тебя знает – песни орать не начнешь?
– Логично! – кивнул он, но бутылку во внутренний карман перквизиторского балахона спрятал только после того, как изрядно глотнул. – Чего лыбишься?
– Нравишься ты мне.
И я не шутил. Виталий действительно был мне симпатичен – своей уверенностью в себе. И еще подготовкой. Он прошелся по комнате бесшумно, плавно обтекая пусть и немногочисленную мебель, шагая при этом с пятки на носок и ставя ступню на ребро. Отличный получится напарник в рисковых делах, ничуть не хуже Трофима. Ну и Остапа, ведь тот пусть чуточку, но перестраховщик. И уж точно Гудрона, который после ранения, когда его едва смогли выходить, совсем не тот, что был прежде.
– То-то я смотрю, такую девицу от себя прогнал! – И в следующий миг зашипел от боли. – Теоретик, ты чего?! Я же в шутку.
– Извини, не рассчитал.
Что было правдой. Я ткнул Бобра чересчур сильно, не вовремя вспомнив об их смерти, о чем, кстати, Виталий еще не знал. Впрочем, как и о том, что произошло в Центре. Но сообщить ему сейчас – не самый подходящий момент. По себе знаю – чувствуешь себя намного уверенней, когда знаешь, что есть куда возвращаться, а в Центре к этому времени вообще могло не остаться никого.
– Потопали. Стоп!
Человек, который обязан глаз с меня не спускать, определенно должен быть где-то рядом. И не получится ли так, что едва мы окажемся снаружи, как он появится из-за угла? Возможно, не сам он, но его сменщик.