– Теперь вы заговариваете мне зубы? – с улыбкой поинтересовался мистер Хидс.
– Нет, что вы. Просто задумалась: для чего дед наложил эти чары?
– Ну-у-у, у меня есть несколько вариантов: он действительно хотел защитить этих людей и пребывал в полной уверенности, что их жизни под угрозой. Он хотел завести вас в какую-то хитрую ловушку, что менее вероятно, и третий вариант, который пугает меня так же сильно, как и привлекает, – чары наложил не он.
Сердце сжалось, едва до меня дошел смысл последней фразы. А что, если это действительно не мистер Бреннон? Кто тогда? Убийца? Я сглотнула.
– Зачем же тогда мы едем?
Мистер Хидс невозмутимо пожал плечами.
– Но ведь может быть верен и первый вариант. К тому же раз ваш родственник упоминал об этих людях, они довольно хорошо знакомы, а для нас сейчас никакая информация не будет лишней.
– Вы правы, – немного подумав, согласилась я. Тем более зачем убийце просить меня предупредить кого-то? Глупо это.
– Кстати об информации. – Мистер Хидс поспешно распечатал конверт с моим именем. – Почему не прочли?
– Хотела попросить вас сделать это. Если в письме он просит прощения, то я не стану читать, если же в нем есть что-то полезное для нашего дела, стану.
– Как скажете, – пожал плечами поверенный и углубился в чтение.
Я нервно ерзала на сиденье и в конце концов не вытерпела, спросила:
– Ну что там?
– Он просит прощения, но на вашем месте я бы все же прочел.
Мистер Хидс протянул письмо, и я взяла его. Читать не хотелось – наверное, потому, что я еще не была готова простить мистера Бреннона. Но тем не менее взгляд побежал по ровным строчкам короткого послания.
«Катарина, ты должна знать и верить, что я всегда любил тебя, был рядом и оберегал. Единственное, о чем я жалею в своей жизни, – это о времени, что я провел без семьи. Я не мог поступить иначе. Это не из-за того, что я не люблю тебя или плохо отношусь к твоей матери, а только потому, что мой враг слишком силен и безжалостен. Поверь, будучи рядом, я мог бы навлечь на твою семью настоящую беду и никогда бы не простил себя за это.
Пару месяцев назад я был уверен, что мой враг уничтожен, и даже приезжал в Глонвуд, надеясь поговорить с тобой. Я писал твоему отцу, но и он не ответил мне. И хвала Безликой! Потому что враг мой оказался куда сильнее и хитрее меня. Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. И ты, дорогое мое дитя, должна запомнить лишь одно – я никогда не бросал тебя, я хотел лишь защитить. Но я расслабился, решив, что враг повержен, и выдал себя. Показал, что ты дорога мне. И за это тоже молю о прощении.