Богданов умер на посту. И самая смерть товарища Богданова есть прекрасный подвиг человека, который сознательно рисковал своей индивидуальной жизнью, чтобы дать могучий толчок развитию человеческого коллектива.
От группы товарищей и от Надежды Константиновны Крупской я говорю здесь последнее «прости».
Бухарин не ограничился выступлением. Он написал еще некролог в «Правде», в котором отметил, что «мы, его теперешние идеологические противники, должны признать огромный размах мысли покойного, его совершенно исключительную образованность, смелость его обобщающего ума».
Крупская написала жене Богданова записку: «Дорогая Наталья Богдановна, все эти дни думала об Александре Александровиче и о Вас, вспоминала первую встречу с А. А. в Женеве, Куоккалу и свою последнюю встречу с А. А. и Вами. Вспоминаются разговоры разные, разное и важное, и неважное, мелочи всякие, но эти мелочи именно то, что делает человека близким. Крепко Вас обнимаю, Н. К. Крупская».
После гражданской панихиды тело Богданова кремировали в недавно открытом крематории в Донском монастыре. В этом тоже был дух времени — тогда «красное огненное погребение» считалось революционным и прогрессивным способом «утилизации» человеческих останков. «Огонь, испепеляющий огонь! Тебе построен этот храм современности, это огненное кладбище — крематорий», — восторженно писал журнал «Огонек» в декабре 1927 года. А путеводитель «Москва безбожная» отмечал, что «красное огненное погребение» «куда больше впечатляет и удовлетворяет, чем зарытие полупьяными могильщиками под гнусавое пение попа и дьякона в сырую… землю, на радость отвратительным могильным червям».
Трудно сказать, разделял ли сам Богданов эти убеждения. Скорее, да. В автобиографических заметках он, например, отмечал, что похоронные обряды уже в детстве вызывали в нем «чувство, близкое к злобе: и зачем только эти канительные церемонии, это ноющее пение, которое у всех вытягивает душу, когда и без того тяжело». Он считал, что эти обряды своей «жалостной низостью» иллюстрируют «рабский дух христианства».
Или вот в рассказе Богданова «Праздник бессмертия» «гениальный химик» Фриде, придумавший «эликсир бессмертия», в итоге покончил с собой именно с помощью самосожжения. Тело самого Богданова тоже сожгли, а его мозг отправили для изучения и сравнения с ленинским в Институт мозга.
Урна с прахом Богданова была установлена в стене Новодевичьего кладбища. В 1945 году рядом с ней поместили и урну с прахом его жены — Натальи Богдановны. Она до конца жизни работала в Институте переливания крови и умерла в буквальном смысле на его ступеньках — по дороге на работу. Так что теперь их урны стоят вместе, под одной плитой с выбитой на ней надписью: