Около 11 часов утра Керенский выехал в открытом автомобиле «Пирс-Эрроу» из дворца навстречу верным войскам, которые шли в Петроград с фронта. В кортеже премьера находился также «Рено» под американским флагом (его «одолжили» в американском посольстве). Несмотря на то что вокруг дворца уже стояли караулы революционеров, Керенского пропустили беспрепятственно. В мемуарах он особо подчеркивал, что он был одет в полувоенную форму: до конца жизни его крайне возмущали советские рассказы о том, что он сбежал из Зимнего, «переодевшись в женское платье».
Рано утром в Петроград начали прибывать матросы из Гельсингфорса, а потом и из Кронштадта. Около 14.00 в Петроград из Кронштадта прибыло несколько кораблей во главе с минным заградителем «Амур». На кораблях находилось около пяти тысяч матросов. Один из них потом описывал эту сцену, переиначивая слова известной песни о Стеньке Разине:
Из-за острова Кронштадта
На простор реки Невы
Выплывает много лодок,
В них сидят большевики.
Матросов встречал Антонов. Он же ставил им задачи и указывал места, где они должны находиться. Днем был занят Мариинский дворец, где заседал Временный совет Республики. Тем временем Троцкий в Смольном открыл заседание Петросовета. Он начал выступление с сообщения о том, что Временного правительства больше не существует. Судьба Зимнего дворца, продолжил он, решается в настоящий момент. «Власть Временного Правительства, возглавлявшегося Керенским, — заявил Троцкий, — была мертва и ожидала удара метлы истории, которая должна была ее смести… Обыватель мирно спал и не знал, что с этого времени одна власть сменяется другой».
В это время в зале появился Ленин. Его встретили овациями. Троцкий пригласил его на трибуну: «Да здравствует товарищ Ленин, он снова с нами!» Именно тогда, а не на съезде Советов, как часто показывали в фильмах, Ленин и произнес свои знаменитые слова: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась».
Кстати, Ленин тогда совсем не был похож на того «классического» Ильича, которого изображали на портретах и в фильмах. «Когда я вошел, на трибуне стоял и горячо говорил незнакомый лысый и бритый человек… Ба! Это — Ленин», — вспоминал Николай Суханов.
Удивительно, что при этом обстановка в центре города оставалась относительно спокойной. Бывший член Государственной думы Сергей Шидловский отправился бродить по улицам, чтобы наблюдать за борьбой, но ее не увидел. «Публика поголовно смеется», — недоуменно записал он в дневнике.
Через Неву по Троицкому и Дворцовому мостам ходили трамваи. По набережным фланировали любопытные, разглядывая «Аврору». Один из очевидцев удивлялся: «Странная революция. Рабочий совет свергает буржуазное правительство, а мирная жизнь города ни на минуту не прекращается».