Население сегодняшнего Кандагара составляет более 200 тыс. По своей архитектуре он еще во многом остается таким, каким был при основании. Даже в новой части Кандагара гораздо больше, чем в любом афганском городе, купольных зданий и элементов восточного зодчества. Въезжая сюда по кабульской дороге, невольно обращаешь внимание на красоту ажурной отделки фасадов, карнизов и подоконников новых трех- и четырехэтажных домов. Старые же здания строились из больших, раза в четыре крупнее современных кирпичей.
Одна из характерных особенностей кандагарского дома — наличие большого, оборудованного под жилье помещения, куда обычно переселяются в жаркое время (июль — сентябрь). А летом температура поднимается здесь далеко за 40°. В октябре жара уже заметно спадает, и теплую осень наряду с ранней весной кандагарцы читают лучшими временами года. С летней жарой они связывают старую легенду.
Когда-то в горах Сафедкох жил благочестивый старец по имени Баба Фарид. Однажды он прослышал, что кандагарцы стали нарушать древние обычаи гостеприимства, отказывая в помощи и милостыне приходящим в город путникам, дервишам и пилигримам. Тогда решил он сам испытать людей. Прикинувшись нищим, он долго бродил по улицам, но никто не подал старцу даже корки хлеба. Баба Фарид рассердился, выловил из реки рыбу и положил ее на солнце. Когда оно опустилось совсем низко, рыба зажарилась, а земля покрылась красной раскаленной пылью и опалила лица людей. Старец ушел в горы и больше никогда не возвращался. И с тех пор в знак вечного наказания людям, посмевшим нарушить древний обычай, солнце над Кандагаром опускается летом совсем низко к земле.
Монумент в память о битве при Майванде и мавзолей Ахмед-шаха в центре города — главные достопримечательности Кандагара. Хотя мавзолей и расположен буквально в двух шагах от основной городской магистрали, но, загороженный старыми глинобитными дувалами и постройками, издали просматривается плохо. Городские власти планируют в ближайшие годы снести эти кварталы, на их месте разбить городской парк, но пока над старыми глинобитными сооружениями виднеется лишь верхняя часть купола зелено-голубого мавзолея. Его фасад нуждается в реставрации, хотя внутри и выглядит неплохо: стены и потолки расписаны мелким цветочным орнаментом в зеленых и красновато-коричневых тонах. В одном из приделов в застекленных витринах хранятся принадлежавшие Ахмед-шаху шлем, щит, инкрустированные золотым орнаментом металлические нарукавники и рукописный экземпляр Корана.
Пройдя небольшой сад у мавзолея, выходим на многолюдную площадь с маленькой мечетью. На ней десятка три людей разных возрастов — но ни одной женщины! — сидят молча и, лишь заметив в руке одного из нас кинокамеру, бросают настороженные взгляды. Почти не обращает на нас внимания и сидящий у самого входа в мечеть служитель. Он только одобрительно кивает головой, когда мы снимаем обувь и кладем перед ним кинокамеру.