Колонны стояли на равном расстоянии друг от друга и от стен. И если не считать алтаря, отделенного невысокой каменной преградой и занимавшего примерно четвертую часть всего внутреннего помещения собора, то они делили зал на девять равных квадратов. Этот прием особенно заинтересовал Василия Дмитриевича. Четыре угловых барабана уже были возведены и сверху перекрыты куполами. А вот вместо центрального, пятого, еще зияла в потолке дыра. По обычаю центральный барабан должен быть больше остальных, а по размеру квадрата, по оставшемуся отверстию он получался равным остальным.
«Интересно, как это сумеет итальянец исправить ошибку?» — подумал Василий Дмитриевич.
Однако уже пора было торопиться. С минуты на минуту могли явиться строители, а с ними вместе мог прийти и Фиораванти. В последний раз окинув взглядом просторный храм, Ермолин совсем было собрался уходить, как вдруг заметил в алтаре, за престолом, прямо над горним митрополичьим местом, высеченный в стене «лятский крыж» (латинский крест).
— Это тебе так даром не пройдет, еретик проклятый… — и сам не заметил, как произнес это вслух.
Из собора Василий Дмитриевич вышел через западные двери и остановился, пораженный красотой парадного крыльца. Фигурные каменные столбы поддерживали двойные висячие арки. Свод крыльца был сведен в один кирпич, а середка его повешена на кованой железной гире — груше. Такого на Руси еще никто никогда не делал. Ермолин залюбовался выдумкой и мастерством иноземного зодчего. Долго, наверное, простоял бы он, разглядывая с удивлением каждую деталь, но послышались голоса возвращавшихся строителей. И Василий Дмитриевич заспешил, не оглядываясь, к воротам митрополичьего дворца.
Проходили дни, а Ермолин все не мог забыть посещения собора. И чем больше проходило времени, тем сильнее становилось чисто профессиональное любопытство: как же справится итальянец с барабаном центрального купола.
Недели через две, а может, и три Ермолин снова отправился на стройку. Он твердо решил, что разыщет знакомого каменщика, с которым когда-то работал, сунет ему деньгу-другую и про все расспросит.
Зажав в ладони копейку, каменщик сразу же стал разговорчив и охотно рассказал все Василию Дмитриевичу.
Итальянец велел класть стену барабана, отступив от отверстия в своде, так, чтобы центральный барабан был шире остальных четырех. Между отверстием и стенками барабана сделали короб, и переход от отверстия в потолке к самому барабану стал снизу, из храма незаметен. А короб для легкости внутри пустой — устроен в нем ход вокруг основания барабана. Высота этого хода больше двух аршин, а ширина такова, что человек спокойно проходит — примерно аршин (семьдесят один сантиметр). Люди болтают, что это тайник. Только какой же это тайник, если ход в него с крыши, а изнутри нет…