Но что особенно характерно для них, так это то, что они почти все живут всеми интересами своего времени, принимают участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются, кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим. Отсюда та полнота и сила характера, которая делает из них цельных людей.
«Здесь — путь всему,
что высоко и ново»
Италия — страна всего классического. С того великого времени, когда там взошла заря современного мира, эта страна произвела величественные характеры недосягаемого классического совершенства, от Данте до Гарибальди.
Ф. Энгельс
Данте.
О, братья, — так сказал я, — на закат
Пришедшие дорогой многотрудной!
Тот малый срок, пока еще не спят
Земные чувства, их остаток скудный
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный,
Подумайте о том, чьи вы сыны!
Вы созданы
не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены.
Петрарка.
…Столь сильная была мне врождена любовь к свободе, что я всеми силами избегал тех, чье даже одно имя казалось мне противным этой свободе…
Нет выше свободы, чем свобода суждения, и, признавая ее за другими, я требую ее и для себя.
Пико делла Мирандола.
Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь… О высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хо чет!
Гиберти.
Мы последуем изречению Теофраста, более полагаясь на поучения, чем доверяясь деньгам. Ученый — единственный из всех — не оказывается в чужих местах, ни при потере родных и близких, нуждающимся в друзьях, в каждом городе он становится гражданином и может безболезненно презирать удары судьбы.
Альберти.
…если древним, имевшим в изобилии у кого учиться и кому подражать, было не так трудно подняться до познания этих высших искусств, которые даются нам ныне с такими усилиями, то имена наши заслуживают тем большего признания, что мы без всяких наставников и без всяких образцов создаем искусства и науки неслыханные и невиданные. Где такой черствый и завистливый человек, который не похвалил бы зодчего Пиппо (Брунеллеско), имея перед глазами столь великое сооружение, вздымающееся к небесам, настолько обширное, что оно осеняет собою все тосканские народы… — искуснейшее изобретение, которое поистине… столь же невероятно в наше время, сколь, быть может, оно было неведомо и недоступно древним?