Вначале, когда Фогт только-только возглавил проект, Древер, по его собственным словам, не волновался, хотя Фогт и вносил в работу множество организационных изменений и, так сказать, “оттеснял” Древера на задний план. Но в целом все было неплохо – команда стала действовать более профессионально, более эффективно, да и финансирование заметно улучшилось. Так что поначалу Рон полагал назначение Фогта “довольно неплохим” решением, хотя его и расстраивал тот факт, что предложенные им технические решения не реализовывались немедленно. У Рона сложилось впечатление, будто Фогт был единственным, кто имел реальную возможность напрямую информировать Национальный научный фонд о работе над проектом. (Другие, впрочем, считают это преувеличением и рассказывают о коллективных презентациях проекта в ННФ.) Но постепенно Рону стало казаться, что он теряет контроль над проектом. Он жаловался, что любому члену команды, за исключением самого Фогта, было трудно в полной мере оценивать состояние работ на всех уровнях, поскольку директор жестко контролировал поток информации; так считал Рон, но, к примеру, Кип с этим не соглашался. Древера беспокоило, что работы по научному обоснованию проекта продвигались слишком медленно, хотя уже следовало бы готовить документ с предложением эксперимента. В дело пришлось вмешаться Кипу, который и написал большую часть этого документа, потому что Рон ненавидел писанину; в результате возникли недопонимание и напряжение: Рон раскритиковал некоторые положения – слишком, по его мнению, оптимистичные, слишком смелые, особенно когда речь шла о характеристиках установки. Он подозревал, что Кип мог рассердиться на него, посчитав высказанные замечания придирками. Теперь, когда прошло довольно много времени, Рон недоумевает: как же он мог не замечать растущего в коллективе напряжения?
В 1991 году заместителем директора проекта стал Стэн Уиткомб, который вдобавок выполнял обязанности личного референта Робби Фогта и даже его психотерапевта. Стэн был одним из первых экспериментаторов, разрабатывавших установку LIGO в 1980 году, но в 1985-м, из-за неясных перспектив проекта и, соответственно, собственной академической карьеры, поддался на уговоры и перешел в аэрокосмическую отрасль. (Некоторые объясняют его уход плохими отношениями с Роном.) Стэн был рад вернуться: начало 1980-х запомнилось ему счастливым – тогда он с упоением хлопотал в лаборатории, реализуя инновационные идеи. В те времена там работали только три человека, каждый из которых знал, что должен делать, и делал это. В 1991 году Стэн вернулся уже в качестве заместителя директора, причем вернулся в проект с многообещающим будущим, более серьезный и в меньшей степени исследовательский. Стэн описывает Робби как строгого, но эффективного руководителя. Если Рай, обладатель аналитического мышления, и Рон с его фантастической интуицией, будучи в составе “Тройки”, зачастую оказывались в тупике, то Робби сумел заставить их эффективно работать сообща. Но вот Рон Древер и Робби Фогт поладить так и не смогли.