Все закивали головами, как будто это самая естественная вещь в мире. «Вот ваша машина напрокат, сэр. Мы всё проверили. За исключением протекающего бензобака и склонности глохнуть на любой горке крупнее муравейника, она просто в превосходном состоянии. Верните её, пожалуйста, с полным баком. Пока-пока!»
Я оглядываюсь в ужасе. Определённо же мы должны отказаться от этой безумной затеи?
«Не слишком ли это опасно?» – предпринимаю я попытку.
«Не-е. Всё отлично. Просто жми на газ на подъёме. На полную. Никаких проблем.»
«Мы упускаем свет!» – прокричала Мишель.
Сэм забирается на мотоцикл. Бьёт по педали стартера. Двигатель заводится. Он отпускает сцепление и… мы глохнем. Все вокруг от души хохочут. Все, кроме меня. Я начинаю составлять завещание. Большой Тэм делает шаг вперёд и показывает снова.
Сцепление, газ – и вот мы едем. Дёргаемся вперёд как Дункан Лакруа в пятничный вечер. Мы объехали вокруг стоянки. Повернули, чтобы вернуться. И заглохли.
К нам подскакивает Большой Тэм, такой же любезный, как и всегда. Я попросил себе чётки и Библию.
«Нам нужно двигаться, народ!» – рявкает Мишель. Съёмочная команда отъезжает, занимая нужную позицию. Большой Тэм бьёт по педали стартера – раз, два, три… Сэм садится на место. «Отче наш» внезапно кажется отличным вариантом. И мы отправляемся.
«Это круто!» – кричит Сэм, сражаясь с управлением.
«Но перевес тянет нас влево», – завываю я. «Вес» – это я, а «лево» – это озеро, что плещется совсем рядом со мной.
Мы начинаем потихоньку сражаться с гравитацией, въезжая на крохотнейшую горочку, и мотоцикл чихает и глохнет. Машина со съёмочной командой исчезает из виду.
«Быстрее!» – кричу я машине со съёмочной командой, которая крадётся чуть впереди нас. Мне нужно ехать гораздо быстрее, чтобы этот мотоцикл не глох. Пока я давлю на педаль газа, он остаётся на ходу, надсадно тужась и клонясь на одну сторону. Я пытаюсь удержать его прямо, но прибавляю ход, и холодный воздух обдувает моё открытое лицо. «Так здорово!» – кричу я, но мои слова теряются и не достигают моего коллеги, которые сидит в своей детской люльке, а его кепка, очки и плащ закрывают его от вида.
Мы мчимся в надвигающихся сумерках по просёлочной дороге. Я вглядываюсь в озеро в сгущающейся тьме, но могу разглядеть только гостиницу и дальше к западу – Балквиддер, и кладбище теперь покоится в тишине. Мотоцикл устаёт и решает, что ему нужно передохнуть на обочине. Я встаю на остановку. Тёплый бензин стекает по борту мотоцикла и льётся на щебёнку.