– Ему спасибо скажи, – кивнул Князь в сторону Костика, внешне никак не отреагировав на поведение круглолицего. – Ты нужен живым. Но тебя всё равно расстреляют.
Князь неожиданно сделал резкое движение и всю комнату заполнил душераздирающий крик.
– Нужен живым, но не целым, – усмехнулся Князь, отпинывая в сторону отрубленную кисть.
– Менты, Князь! – крикнул кто-то с улицы, приоткрыв дверь.
Князь толкнул круглолицего ногой в грудь и присел перед Костиком.
– Ну, ты как, держишься? – улыбнулся он.
– Держусь, – буркнул Костик и скривился от боли.
– Менты рядом. Этот вряд ли что-то сделать успеет. Но на всякий случай, – с этими словами Князь вложил в руку револьвер. – Не боись. Чистый. На нём ничего нет. Там четыре патрона. Защититься хватит. Если буду нужен, шепни любому воришке, и я найду тебя. Князь всегда помнит добро.
Костик сжал рукоятку револьвера, медленно поднял взгляд, но рядом никого уже не было, кроме стонущего круглолицого. С виска по щеке протёк ручеёк то ли пота, то ли крови. Головная боль разливалась по всей голове, в глазах начинало двоиться. С трудом приходилось удерживать, пытающееся ускользнуть сознание, и не терять из вида немецкого агента. Костик, превозмогая себя, сфокусировал внимание на круглолицем, который перестал стонать, встал на ноги и, поддерживая культю здоровой рукой, медленно заковылял к выходу.
Попытка Костика поднять револьвер не получилась. Рука ослабла и выронила тяжёлое оружие. Круглолицый встал на колено и поднял пистолет с пола. Глянул на Костика, улыбнулся, и принялся целиться, подставляя под кисть с пистолетом окровавленную культю.
Костик смотрел на врага, на устремлённый в его сторону ствол оружия, и ничего не мог сделать. Слабость вызвала полную апатию к смерти. Перед глазами с молниеносной скоростью пробежали картинки жизни, родители, выход на хоккейное поле…
Круглолицему удалось навести пистолет дрожащей рукой, и он выстрелил. Костик зажмурился от вспышки, резкого звука и потерял сознание.
Возвращение в реальность оказалось тяжёлым и неприятным. Головная боль, шум в ушах и в глазах туман, через который угадывались очертания больничной палаты. Расплывчатость не мешала различить, что за предмет, но сильно напрягала. Потерять зрение, значило, потерять мечту. Попытка поднять руку открыла неприятный сюрприз. Наручники сковывали кисть с кроватью. Некоторое время Костик старался сфокусировать взгляд на наручниках и рассмотреть их лучше, но это не удавалось. Откинувшись на подушку, он задумался над тем, что же произошло дальше в тот день или вечер? Размышлениям очень сильно мешала головная боль, которая, то усиливалась, то ослабевала. Лёгкая тошнота присутствовала постоянно. Вымотанный бесплодными попытками вспомнить, Костик впал в беспамятство.