– Товарищ лейтенант госбезопасности, за что мне вас простить?
– За арест, – вынырнул из задумчивости Плейчкис. – Никогда не думал, что буду просить прощение.
Он усмехнулся и залпом выпил. Сразу налил ещё.
– Я всё знаю про вас с Катей, – хмуро проговорил он.
Костик растерялся.
– Причём тут Катя?
– Притом! – он опрокинул содержимое стакана в себя, вскочил и заходил взад-вперёд. – Она моя жена!
– Катя? Но как? – Костик растерялся окончательно. – Катя Иванова?
– Катя, Катя! Иванова! – он резко сел на стул и налил следующий стакан. – Так получилось! Не ты, ни она, ни я не виноваты, что так получилось! Проклятая война! Вот кто виноват во всём! Война! Будь она проклята!
И он заплакал.
Костик смотрел на сурового лейтенанта и не знал, как себя вести.
Плейчис смахнул слёзы и закурил папиросу.
– В госпиталь я попал летом сорок четвёртого. Попали под бомбёжку. Снаряд разорвался совсем рядом. Думал всё, хана. Ан, нет, выжил. Напичкало меня осколками, словно булку изюмом. Очнулся в госпитале. Там Катя и работала, санитаркой. Ухаживала за мной. Как-то вечером увидел её заплаканную, спросил, что произошло. Ответила, что получила ответ на запрос. Погиб жених. Почти месяц ходила с красными глазами. Потом разговорились, и я предложил ей выйти за меня замуж. Она согласилась на следующий день. Как только стал нормально ходить – расписались. Меня перевели в Москву, я и её забрал. Кто знал, что ты жив? Только те, кто был посвящён в операцию и всё. В общем, когда узнал, что Катя с тобой… развлекается, то хотел сгноить тебя. После разговора с Куликовым передумал. Уж лучше она с тобой, чем с кем-то.
Костик слушал, и внутри наступало полное опустошение. Почему Катя ничего ему не сказала? Почему? Он опрокинул в себя водку и заел кругляшом колбасы.
– Почему вы мне сразу не сказали? Я бы…
– Я думал, ты знаешь, что она замужем. И не знал, что ты и есть тот погибший жених. Когда узнал, то вся злость прошла.
Плейчкис опять опрокинул в себя водку из стакана, крякнул и первый раз за вечер закусил куском сала.
– Баба молодая, здоровая, красивая. Ей гулять надо. Мужика надо! А я? Ущерб! Мне ведь при взрыве оторвало мужское достоинство. Пенёк один остался! И ты знаешь, я сейчас даже рад, что именно ты встретился ей!
Плейчкис неожиданно встал, оделся.
– Мы завтра уезжаем, в Севастополь. Меня переводят туда. В общем, ты можешь с ней…
Он замялся, видимо, не зная как сказать.
– Нет, – сухо выговорил Костик. – Я не смогу. Если бы знал…
– Спасибо, Костя, – лейтенант положил ладонь на плечо Костика. – Спасибо. Я знал, что ты так скажешь.