За пролетом шел еще коридор метров десять в длину, заканчивающийся высоченными — от пола до потолка — двустворчатыми дверями небывалой красоты. Дубовые брусья сверху и снизу оплетали виноградные лозы — увы, из обычного металла, а посредине блестел треугольный щит, покрытый неведомой вязью. Ох уж эти коллекционеры… И тут Семена осенило — а что если в подвале находился зоопарк? Предположение вовсе не глупое — чем нынче толстосумы только не тешатся… С другой стороны, будь это так, сбежавшие животные ставили бы куда больше следов. Не проверишь — не узнаешь, и нечего искать поводы вернуться в холл. Слюнтяй этот вон как миленький носится в потемках, а я чего, трус что ли?
Мужчина сплюнул и толкнул плечом створку. То, что он увидел за ней, больше всего напоминало больницу из фильма ужасов. Впереди, на сколько хватало луча, тянулся просторный коридор, сплошь облицованный белой плиткой, причем не мраморной с золотом, а неким подобием кафеля. С потолка свисали люстры с полупрозрачными кристаллами — вряд ли алмазы, скорее всего, слюда, но и на лампочки не шибко похожи.
Пахло чем-то резким, но не химическим, и этот аромат пришпорил мотор не хуже, чем недавний треск рации. Забыв обо всем на свете, сержант чуть ли не вприпрыжку добрался до покосившейся, растрескавшейся боковой двери и заглянул внутрь. Луч фонаря отразился от пузатых колб, заблестел на ретортах и перегонных кубах, скользнул по флаконам с разноцветными порошками и заспиртованными травами. А в углу белел целый штабель мешков с чем-то сыпучим. Вот это удача! Джек, мать его, пот!
— Чертовы наркоши, — грабитель облизнулся и часто задышал. — Теперь понятно, откуда бабки. С такими запасами и золота не надо…
Он подошел к лабораторному столу, напротив которого висело большое зеркало — возможно, для лучшей освещенности. Убрав пистолет в кобуру, взял пробирку с белым веществом, а когда поднес к лицу, чтобы получше рассмотреть, увидел в отражении жуткое бледное лицо позади себя.
Оброненный сосуд разбился, наполнив помещение мерцающей пылью. Сержант резко развернулся, но никого не заметил. Выбежал в коридор со стволом наперевес, поводил по углам — никого. Привиделось, что ли? Успел надышаться дрянью и теперь мерещиться всякое? Или же хозяева прячутся в темноте? Эти и укокошить могут — им свидетели, тем более с погонами, сто лет не нужны. Надо бы позвать подмогу.
— Петренко! — мародер привалился спиной к стене, чтобы не напали с тыла. — Отвечай!
Рация молчала — скорее всего, мешала толща перекрытий. Но даже с лестницы, где связь устойчива, никто не ответил. Парнишка или сбежал с золотом, или его уже пришили наркоторговцы. Дело обретало крайне скверный оборот. Никаноров уже подумывал связаться с участком и сдать весь этот притон — в звании вряд ли повысят, зато выживет и прослывет настоящим героем, — но алчность пересилила благородный порыв. Мешочек пыли под мышку, а потом уносить ноги, покуда цел.