— Вон там! — Эсмеральда тыкнула пальчиком вдаль. — В самом конце!
Фонарь у крайнего дома не горел, а в полумраке силуэт различить сложно. Вроде нет шпилей, а вроде и крыша выше обычного. Да, это точно не дворец рядом с хатой Голубца, но что мешало появиться и второму? Кто знает, вдруг этим штуками, замаскированными под дворцы, окружен уже весь Усть-Ярогорск?
— А вы боялись, — с укоризной произнес Демьян. — Ребенка за упыря считали.
Соратники побурчали под нос, однако особого раскаяния и стыда не проявили. Путь еще не окончен и впереди могут ждать немало неприятных сюрпризов, о чем прямо заявил снайпер, и никто из гвардейцев его не оспорил. И как ни странно, сонная умиротворенная улочка пугала не меньше грязных трущоб. С теми-то все понятно, никто хорошего от них не ждет. Но когда вполне себе приличный поселок выглядит заброшенным городком-призраком, становится не по себе. Одиннадцать вечера — не то время, когда местечковые богатеи всем составом отправляются спать.
Как правило, предаются культурному отдыху — живая музыка, стейки, виски, а тут — снова тишина. И ладно люди попрятались, заперли бронированные двери и трясутся от ужаса, боясь смотреть в окна, но почему ни одна собака не гавкнула? Их тоже всех с собой забрали? Маловероятно. Скорее всего, пришельцы добрались и до этих мест, разбрелись по окрестным лугам, притаились за околицей и караулят глупых жертв, осмелившихся сунуться за ворота в неурочный — чужой — час. Кто знает, вдруг ночь больше никогда не будет принадлежать людям, а вслед за ней и день отвернется от детей божьих. Вдруг это не случайность, не ошибка, а наказание за грехи?
От тяжких дум Бабаева отвлек стук в калитку — Демьян колотил кулаком по металлу, потому что на звонок никто не ответил. Впрочем, на грохот и лязг тоже — ни хозяева, ни соседи. По приказу Батыр и Дуло сцепили руки ступенькой и подсадили Тихого, чтобы тот глянул через забор, столь высокой была преграда — сущая крепостная стена.
— Двор пуст, — бросил снайпер. — В окнах — темень, даже свечи не горят. Сдается мне, мама тоже заблудилась.
— Вот дурак! — прошипел командир, однако девочка все услышала и заревела в три голоса.
— Мама, мамочка!..
— И что теперь делать? — проворчал Француз. — С собой ее таскать? Или тут одну оставить?
Ответить Демьян не успел — входная дверь отворилась и на улицу в одном халатике выбежала молодая женщина с длинными черными волосами, развевающимися позади точно крылья или плащ. Потеряшка протянула маме ручонки, та схватила ее, крепко обняла и зарыдала. Они очень походили друг на друга — такие же осунувшиеся, бледные, тощие, а в свете фонариков сходство лишь усилилось — это определенно мама и дочь.