Думать о драке принцу не хотелось. Он корил себя за нерешительность и за то, что не утопил мразь в бассейне, хотя и понимал, что черта два ему бы дали довести дело до конца. И теперь единственный союзник считал, что парень сдался и взялся за старое, ласкаясь с той, кто едва не засекла фрейлину до смерти. Отличная задумка, просто великолепная — не можешь заставить, так рассорь, внеси смуту, настрой друг против друга. Иногда узнику казалось, что ведьма — беглая королева, уж больно знакомые методы та применяла, устраивая в маленьком замке большую политику. Тут и жестокость, и строгость, и заговоры, и давление, и запугивание, и увещевание, и весь остальной набор уважаемого монарха.
— Не спи! — закругленное острие ударило в панцирь, и юноша отшатнулся, чуть не выронив оружие.
Мысль о том, что сперва его пытались сломать пытками, а теперь перешли к более сложному манипулированию, вскипятила кровь быстрее любых издевательств. Амис стиснул зубы и ринулся в бой, направив меч на соперницу. И тогда та изготовилась отвести клинок в сторону, перехватил его перед грудью и врезал с двух рук таким движением, словно толкал вагонетку. Ведьма подставила сталь под удар, но не успела встать достаточно твердо, чтобы замедлить или остановить брус в полпуда весом, и собственный же меч врезался поперек забрала. Не останавливаясь, принц качнул левой рукой, отбивая клинок и оставляя корпус без защиты, а после врезал «яблоком» под шлем. И когда чародейка отпрянула, потеряв боеспособность, наподдал ей с ноги в живот, и этот ход стоил ему безоговорочного выигрыша. Ведь и в обычной одежде высокий пинок — не самый простой прием, а уж в неповоротливом и тяжелом доспехе и вовсе на грани мастерства. Которого у разошедшегося драчуна, естественно, не было, и Амис попросту потерял равновесие и грохнулся на спину.
Соперница тут же встала на четвереньки, заползла на упавшего врага, полностью лишив возможности подняться, и щелчком вскинула забрало. И перед глазами закачался длинный треугольный в сечении стилет с широченным сплющенным эфесом, предназначенным для того, чтобы ладонью вбивать клинок в щели и сочленения.
— Сдавайся.
Юноша поерзал, подергался, в полной мере осознал, что сопротивление бесполезно и ударил кулаком по настилу — не столько в знак признания поражения, сколько от снедающей душу злости.
— Сдаюсь.
— Только не надо так рычать, — девушка сняла шлем и тряхнула мокрыми волосами. Слезать с проигравшего при том не спешила, лежа сверху и сжимая талию бедрами, точно любовница в постели. — Все прошло честно, как и обещала. Просто немного не повезло — с кем не бывает?