В этом месте даже неугомонный Фридрих пал духом. Он подписал перемирие с императором, и согласился обсуждать условия выхода из кризиса. Оставался Мансфельд. Этот деятель уже окончательно превратился в простого предводителя банды почти в 20 тысяч человек в строю. Людей он набирал прямо там, где стоял, а когда очередная область оказывалась полностью засвинячена, переходил на новое место. Он все пытался найти кого-то, кто его бы нанял и увел из этого дурдома, но таких не находилось.
Казалось бы, война близка к завершению, но ее опять нашлось кому продолжать, на сей раз угроза возникла за пределами Германии.
Итак. 1625 год. Казалось бы, для Священной Римской империи все кончилось нормально. Мятежный пфальцграф согласился на перемирие. Протестантские князья, выступавшие против императора, разгромлены и не дуркуют. Пфальц и Богемия разграблены, их элиты либо перепуганы насмерть, либо в земле. Осталось только добить неприкаянную наемную армию Мансфельда. Ну что, пики в землю и на печку к бабам? Не-а.
Император Фердинанд обладал одним очень грустным недостатком: не умел быть настоящим эгоистом во внешней политике. Он дал себя увлечь в разборки между Испанией и Францией, что его и погубило. Напомню, интерес испанцев в конфликте – «Испанская дорога», коммуникации с Нидерландами через западную Германию в обход Франции. Эта дорога начиналась в Италии, в живописной области под названием Вальтеллина. И на нее нацелился пришедший к вершинам власти во Франции герцог Ришелье. Французы поняли, что у германских князей не получится самостоятельно заблокировать Испанскую дорогу, и тогда они сделали это при помощи герцога Савойского и собственных войск. Стихийно возникшая самооборона Вальтеллины неожиданно перекрыла итальянские перевалы, а английский флот блокировал Ла-Манш, так что испанские Нидерланды оказались на некоторое время полностью отрезаны от золота и войск из Испании.
Император воспринял проблемы братской Испании как свои. Испанские короли ему были родственники, как-никак. Но на данный момент он мало что мог сделать. Внутри империи тлеют очаги протестантского восстания, флота нет, свободных войск, чтобы дать по рукам французским креатурам в Вальтеллине, тоже нету. Императору помогло хорошо спланированное чудо.
Фанфары, на сцене знаковый персонаж ближайших десяти лет войны, Альбрехт фон Валенштейн. Напомню, он начал путь к успеху с женитьбы на богатой старушке, а позже убежал из мятежной Моравии с полковой казной. С этого нехитрого капитала он начал строить собственную империю в империи. Когда из Богемии повыгоняли мятежников-протестантов, Валленштейн по дешевке скупил 66 крупных поместий, еще несколько владений получил за службу, и сейчас был, если смотреть по доступным ресурсам, имперским князем, формально будучи просто некрупным дворянином. Но главным ноу-хау Валленштейна, вынесшим его на передний край европейской политики, стал подход к войне как к настоящему серьезному бизнесу. На своих землях он оборудовал производство всего, что нужно для армии, от пороховых мельниц до суконных мануфактур. Это уже позволило бы хорошо нажиться на войне, но амбиции Валленштейна простирались дальше простого купи-продай. Требовалась финальная и главная часть механизма. Армия.