. К примеру, иногда фантомная конечность становится “телескопической”, и пациент сообщает, что фантомная кисть руки торчит у него прямо из плеча или что фантомная нога укоротилась и больше не касается земли.
Общепринятое объяснение феномена фантомных конечностей состоит в том, что, даже если сама конечность потеряна, сохраняется ее внутренняя модель в мозге[177]. Обширный комплекс информации, описывающий конечность, еще удерживается в проводящих путях мозга. Этот феномен показывает, какой властью может обладать внутренняя модель. Если бы не зрение, постоянно удостоверяющее отсутствие конечности, вы бы никак не могли оценить истинность своих ощущений и предполагали бы, что у вас всё на месте.
Прямая противоположность этому явлению возникает при клиническом синдроме под названием соматопарафрения[178]. Пациенты, у которых после инсульта повреждены определенные части теменной доли, могут утрачивать внутренние модели конечностей. Конечность на месте, пациент ее видит, но она будто ему не принадлежит. Невролог Оливер Сакс, у которого замечательно получается описывать клинические случаи в предельно человечной манере, рассказывал о мужчине, потерявшем представление о своей ноге.
– Полегче! – остановил его я. – Успокойтесь! Я на вашем месте не стал бы так ее бить.
– Почему это? – воинственно и раздраженно поинтересовался он.
– Потому что это ваша нога, – ответил я. – Разве вы не узнаете собственную ногу?[179][180]
Еще более впечатляющая демонстрация внутренней модели тела – исследования с резиновой рукой. Данные по иллюзии резиновой руки впервые опубликовали в 1998 г. Мэтью Ботвиник и Джонатан Коэн[181]. Я пережил на своей шкуре более позднюю версию эксперимента, пройдя его в лаборатории Хенрика Эрссона в Стокгольме. Я сидел на придвинутом к столу стуле, засунув руку в дырку в обувной коробке. На коробке лежала резиновая рука телесного цвета, она была меньше моей и смотрелась не очень-то реалистично. Я с трудом удерживался, чтобы не захихикать.
Экспериментатор надел кольцо на указательный палец моей руки, что была в коробке. Кольцо соединялось с таким же кольцом на указательном пальце резиновой руки при помощи короткого пластикового стерженька, просунутого в дырочку в крышке коробки. Каждый раз, когда я поднимал собственный указательный палец в коробке, в силу простого механического соединения поднимала указательный палец и резиновая рука на крышке.
Мне хватило пяти или шести движений пальцем, чтобы иллюзия накрыла меня с головой. Резиновая рука вдруг стала моей собственной. Меня шокировало, насколько глубоко было это ощущение. Моя схема тела вобрала в себя кусок резины, который (как я знал умом) не имел ко мне никакого отношения. Даже не знаю, как описать, до чего же жутко мне стало. Схема тела – это не зрительная информация о руке. Это не интеллектуальное знание. И не медицинское знание о том, какие части тела с какими соединяются. Это не история, которую я рассказываю сам себе. Это внутренняя модель, которая порождается автоматически, она намного ниже когнитивных уровней, вне зоны действия сознательной воли. Эта модель дает информацию “когнитивному” мозгу, и мы оказываемся в заложниках у данных, которые она поставляет. Она сообщает, что резиновая рука – моя: р-р-раз, и я на интуитивном уровне оказываюсь совершенно в этом уверен, хотя парадоксальным образом знаю, что это не так.