Про Серафима в городе говорили разное. Семенчук, к примеру, который газетами у вокзала торгует, тот прямо заявлял:
— Беглый он. Перебежчик. Не иначе, как оттуда. С той стороны.
И большим пальцем себе за спину показывал. Тогда в этих местах только-только новую границу с немцами сделали, после того, как Польшу поделили. Как раз по реке Буг. А от города до реки Буг рукой подать — меньше часа езды.
Откуда Серафим в городе взялся, и в самом деле неизвестно. Явился в один прекрасный день и живет себе в заброшенном доме на окраине. Многие и вовсе всерьез его не принимали. Дескать, клоун, шут гороховый. Сипачев, слесарь, уверял, что вот-вот за ним санитары из психушки приедут. Ну, что правда, то правда, чудил Серафим на каждом шагу. Что ни день — новая затея. В городе только и разговор:
— Вы не слышали, что вчера Серафим учудил?
Вот идет он, к примеру, мимо церкви, ее местные власти все закрыть собираются, никак не закроют. Остановится — и давай камнями в купол швырять. Или еще возле пивнушки. Подойдет к двери и начинает поклоны класть и креститься. А то другой случай. Увидел как-то двух братьев-близнецов Савельевых, Никишу и Досю, и на колени перед ними, прямо в грязь. Те испугались, убежали.
— Дурит, — говорил Бесищев из керосинной лавки. — Одно слово — юродивый.
А тут еще Феня, дурочка городская, по рынку ходит.
— Знаю я, кто он такой, — говорит.
— Ну, кто же, кто? — пристают к ней.
— Ангел он небесный!
Все так и попадали со смеху.
— Уморила! Нашла ангела!
— Да какой же он ангел? — помирает от смеха Истошкин, носильщик с вокзала.
— А вот такой, — отвечает Феня, сама на одной ножке прыгает. — Помните, как Катерина Савельевна двойняшек рожала? Чуть Богу душу не отдала…
Все, конечно, хорошо знали семью Савельевых. Самые бедняки в городе. Мать одна детей растит, из сил выбивается. Отец пропал больше десяти лет назад. Приехали за ним на машине и увезли куда-то. Потом дошли слухи, что он враг народа. Ребята его, Никифор и Евдоким, в школу уже ходили, а все так и были — дети врага народа.
— Вот посылает Боженька ангела к Катерине душу ее забрать, — продолжает Феня. — Посмотрел ангел на ее младенцев, жалко их стало. Не взял он душу Катерины, полетел обратно. «Ослушался, — говорит, — прости. Два младенца там, чем они питаться станут?» А Боженька вот что сделал. Взял жезл, ударил в камень и разбил его надвое. «Что видишь там?» — спрашивает. «Двух червяков вижу», — отвечает ангел. «Так вот, — говорит Боженька, — кто питает этих червяков, пропитал бы и двух младенцев». Отнял он крылья у ангела и выгнал на землю.
