У стены, к крюку, за связанные руки бы подвешен какой то человек. Голый, со следами энергичных пыток. И зажившими шрамами. Понятно. Его пытали, потом лечили, снова пытали.
Девица куда то пропала, спиной ко мне стоял Гюнтер. Девица возникла сбоку, взяла под руку какого то пожилого деда, и увела. Если я правильно понял, дед- маг лекарь. И дворянин. Служит Гюнтеру. Как интересно. Впрочем, какое мне дело?
Гюнтер обернулся.
— Здравствуйте! Прошу простить, но я решил не играть в «китайский шепот»*. Лучше если вы услышите все сам.
Я закурил. Дух здесь стоял- отвратный. Да еще и холодно. Кивнул.
— Говори! — рявкнул Гюнтер.
— На Орловых пришел заказ.
— От кого?
— От Харона.
— Как он выглядит?
— Высокий, густые русые волосы, нос с горбинкой. Маленькие глаза. Высокий лоб. Одевается как дворянин. Иностранец. По русски говорит чисто, но с легким акцентом.
— Как получить расчет?
— Он обещал сам найти исполнителя, и расчетаться. Я должен был только передать заказ обществу.
Гюнтер повернулся ко мне.
— Спрашивайте.
Час расспросов толком ничего не дал. Кроме того, что Харон не похож на военного, носит ботинки, и за два года пару раз был с усами. Тоже русыми. Брови густые. Однажды, вроде бы, был загорелый. Вопрос просили решить срочно. Уверяя, что виновных искать не будут. Потому что скоро будет серьезная заваруха. Тогда все смогут найти где, и чем поживиться.
— Гюнтер, вы понимаете, что он меня видел? — я кивнул на пленника.
— Не извольте беспокоится. Информация никуда не уйдет.
— Что это за намеки, на некие события?
— Не знаю. Мои люди ничего не слышали.
— Тем не менее, вы знаете меня и моих друзей. Я вас прошу, в случае чего-то типа волнений, их не беспокоить. Берегите своих людей. Полезут еще сдуру к Неверову…
— Не переживайте Александр Алексеевич. И поздравляю вас. Марина Ивановна — восхитительная красавица, и прекрасный человек. Я рад за вас.
— Следите за мной?
— Ни боже мой! Но весь Краков уже вкурсе…
За разговором, мы вышли из подвала да и корчмы. Вежливо раскланялись и сели в кареты. Любой посторонний решил бы, что из подпольного публичного дома разъезжаются джентльмены.
К счастью, Паша еще никуда не уехал. Рассказал ему что узнал. Он задумчиво почесал ухо, и сказал:
— Знаешь, Сань. А поехали в Глюхачки? Прикатим во двор к тебе батарею. Поставим. Сами мы отобъемся. Но вот если толпы будут бегать, митинговать, как во Франции, и людей казнить, то лучше — залпами.
— Спасибо, Павел Андреевич. А то я про себя уже начал думать, что сумасшедший и маньяк. И поставим мы батарею, у тебя в парке. Можно в любую точку города добить, влегкую.