На втором этаже наша с отцом квартира, и жилье для персонала. Ну и, само-собой, нумера для загулявших клиентов. Ночные бабочки, как и дамы полусвета, не приветствуются. Но подход строго индивидуальный. Отец знаком со всем высшим светом.
Небольшая засада с расположением. Не в центре, не в богатом месте. На границе аристократического и мелкочиновничьего районов. Хотя, возможно, клиентура видит в этом свою прелесть.
— Доброю утро, papА! — отец сидит за столиком у окна в углу. Память не соврала, отец Александра — красавец, типа смерть бабам. Высокой, широкоплечий, с темными вьющимися волосами, голубоглазый, с резким, но, в общем то, приятным лицом. Понятно, чего Императрица вздыхает.
— Здравствуй, Саша. Присаживайся. У тебя сегодня присяга?
Я не стал садиться. А наоборот, принял строевую стойку и произнес:
— Отец! Уже долгое время я вел себя по отношению к тебе недостойно. Я понимаю, что мои капризы и детское недовольство, обижали тебя, и смиренно прошу — прости меня. Я горжусь тобой. Я горжусь, что я Орлов. И уверяю тебя, что во мне ты отныне найдешь надежнейшего и верного помощника.
И склонился в поклоне. Отец отложил газету и встал.
— Благодарю тебя, Александр. Я принимаю твои извинения. Я искренне тронут, и заверяю, что приложу все силы, что бы не разочаровать тебя.
После этого подошел и обнял. Мы недолго так постояли, и потом, застеснявшись, сели за стол.
Камердинер отца, Федор, деликатно дождавшись завершения объяснения, быстро накрыл завтрак. Яичница с беконом, сок, кофе. На крахмальной, впрочем, скатерти, с салфетками в тяжелых кольцах, и сервизе мейсенского фарфора. По традиции, ничего серьезного за завтраком мы не обсуждали. Лишь приступив к кофе, вернулись к присяге. Я пояснил отцу, как это вижу. И добавил, что просто хочу присмотреться. Потому что есть пара идей. Как созреют — поделюсь. В конце — концов, подать прошение Императору, и уехать воевать на Балканы, я всегда успею.
Он грустно вздохнул, и предложил переговорить с командиром Кавлергардского полка. Куда меня безусловно примут. Но я отказался. У Орловых служить в охране считается зашкваром.
— Ладно — отец вытер салфеткой губы — меня тут в собрание звали, поеду. А то все разбегутся, ищи их. Покажись после Лицея. Расскажи, что да как.
Я остался один. Взял газету и пригубил кофе. Ничего особенного в новостях не было. Разве что Краковский Убийца снова отметился бесчеловечной жестокостью. Я вспомнил, что уже пару месяцев на улицах находят выпотрошенные тела людей. Полиция сбилась с ног, но, к негодованию общества — безрезультатно.