В это утро они были как девственники. В их глазах сверкала чистейшая, почти ребяческая веселость. Было ощущение, будто они играют жизнью.
— И подумать только, что из-за Рональда я никогда не получу свои вещи! У меня там два полных чемодана одежды и белья, а я не могу сменить чулки.
Это забавляло его. Как чудесно, встав, ощутить такую легкость, почувствовать себя на пороге дня, который заранее не отмечен никаким принуждением, который можно обставить всем, чем захочешь.
В тот день было солнце — яркое, сверкающее. Завтракали они в какой-то закусочной за стойкой; стойки уже стали частью их жизни.
— Ты не против, если мы пойдем прогуляемся в Центральном парке?
День едва начинался, и он не хотел ревновать, но тем не менее всякий раз, когда она что-нибудь называла, упоминала о каком-нибудь месте, его так и подмывало спросить: «С кем?»
С кем она ходила гулять в Центральный парк и какие воспоминания собирается там воскресить?
В то утро она была молода. И, быть может, потому, что чувствовала себя молодой, она, когда они шли рука об руку, рискнула произнести:
— Знаешь, а я ведь почти старуха. Мне уже тридцать два, скоро будет тридцать три.
Он прикинул, что ее дочери должно быть двенадцать лет, и куда внимательней, чем обычно, стал присматриваться к девочкам, игравшим в парке.
— А мне сорок восемь, — признался он. — Ну, еще не полных. Через месяц исполнится.
— Для мужчины это не возраст.
Не настал ли тот миг, когда он может рассказать о себе? Он надеялся, что да, и одновременно побаивался.
Что произойдет, что станется с ними, когда они наконец решатся взглянуть в лицо действительности?
До сих пор они пребывали вне жизни, но придет момент, когда, хочешь не хочешь, придется вступить в нее.
Догадывалась ли она, о чем он думает? Ее рука без перчатки так же, как тогда в такси, нашла его руку и с мягкой настойчивостью пожала ее, словно говоря: «Еще рано».
Он решил привести ее к себе и все не осмеливался. Перед уходом из «Лотоса» он расплатился по счету, и она это видела, но ничего не сказала.
Ведь это могло значить так много! В том числе, например, что это их последняя прогулка, во всяком случае последняя вне реальности.
Не для того ли, чтобы оставить в их памяти сверкающее воспоминание, она и повела его прогуляться в Центральный парк, где тепловатое солнце окутало их последним дыханием осени?
Вдруг она принялась вполголоса напевать, и это была их песня, та, из маленького бара. И потому у обоих возникла одна и та же мыаль. Когда начало смеркаться, воздух посвежел, а на повороте аллеи их встретила тень уже куда гуще, они переглянулись, как бы безмолвно спрашивая друг у друга подтверждения, и направились к Пятой авеню.