— Мира и благополучия почтенной хозяйке, — ответила я и глотнула предложенное питьё.
Трезвенница — это не обо мне. Зависимости от алкоголя нет, но какой же русский не любит быстрой езды. Чайные посиделки — это как-то не по-нашему. Водку не пью — невкусная она. Одна крепость и более ничего. Коньяк нравится и ароматом, и цветом, и вкусом, но пью его редко — слишком быстро туманится разум, и приходит тоска смертная. Вот такая странная реакция. Методом многолетних проб выбрала для себя по вкусу и градусам сухое шардоне и брют.
Бывало, что в гостях угощали домашними наливками и настойками, а путешествуя за границей, дегустировала алкогольные эндемики. На Океане узнала, что такое «лёгкое вино». В пещере сумасшедшего мага в компании со Звёздным Бродягой снимала стресс межгалактическим коньяком Инка. Но ни один из известных мне хмельных вкусов не мог сравниться с той каплей, что растекалась по вкусовым рецепторам.
Это была смесь росы, собранной по капельке с лепестков, и пыльцы самых ароматных цветов, снятой с ягод и фруктов той степени зрелости, когда они готовы лопнуть от переполняющего их сока, взята с горячих пряных трав и найдена в глубине прохладных, влажных мхов.
Вкус каждой росинки дополнял и оттенял неповторимость другой, создавая волшебный незабываемый букет. Вот только роса была из чистого спирта, и крепость напитка зашкаливала.
— Однако! — переведя дыхание, высказала я своё мнение.
Богиня улыбнулась, и мы посмотрели на Звёздного Бродягу, успевшего слизнуть свою порцию целиком. Прикрытые глаза, пасть, растянутая в блаженной улыбке, медитативное покачивание и громкое мурчание говорили о высшей степени наслаждения моего пушистого товарища.
Жестом пригласив меня присаживаться, хозяйка и сама опустилась на низкий табурет, притопленный в пушистом ворсе ковра.
— Старшая, — обратилась я к богине, устраиваясь у стола, — мне бы на Лавиньш поскорей вернуться. Загостилась я, а там у меня Филипп. Погибнет он без меня. Покажи, в какую сторону портал строить, и я пойду.
«Да что с твоим нахальным зверем станется! — открыл глаза Бродяга. — Живее всех живых. Истерит, правда, и обещает переехать жить к Тес’шасу. Говорит, что они теперь братья по крови. Врёт, поди?»
— Не знаю степень родства — это у Френки надо спросить, — а то, что дракон ему кровь для исцеления подарил, истинная правда, — вслух ответила я коту.
А про себя подумала: «Болливуд! Все всем родня. Если Филипп брат деда, то кем я ему прихожусь? Внучатая племянница, похоже. Офигеть! Вселенский сумасшедший дом».
Я потрясла головой, разгоняя нелепые мысли, и вновь обратилась к Бродяге: