Не нравилась она мне. Всюду совала свой длинный нос, словно вынюхивала что-то. Ещё я заметила, что подружка эта строит глазки Ывносару. Сказала об этом сестре, но та отмахнулась: «Показалось тебе!». Но я-то знала, что не показалось, и стала присматривать за разлучницей. Тем более что Туна была на сносях. Хоть и носила она легко, не страдая от беременности, но женщины ближе к родам становятся малопривлекательны.
Больше всех в ожидании появления младенца волновался Ывносар, потерявший первую жену родами. Всё свободное время он ни на минуту не отходил от Турны, радуя её своим вниманием и заботой. Дела и Шеля родились крепкими и здоровыми, они спокойно спали по ночам, хорошо ели и не доставляли особых хлопот. Турна не могла нарадоваться на своих девочек. Подружка была забыта и как-то незаметно исчезла из нашей жизни.
Казалось, в доме воцарилось счастье. Парни подросли и усердно помогали отцу в нелёгком крестьянском труде, увеличивая достаток. Зная секреты рынка, я посоветовала Ывносару сменить закупщика, не переживая о том, потерпит отец убытки или нет. Он же не переживал о моей судьбе, думая лишь о своём удобстве.
Так прошло десять лет. Парни привели в дом невесток. Девчушки подросли и стали помогать по хозяйству. Жили мы дружно и весело.
Но однажды я заметила, как у забора мелькнула знакомая фигура бывшей подруги Турны. Она забегала к нам, но всё реже и реже, а тут вдруг появилась. Крадучись пошла я посмотреть, чего это она там крутится. Оказалось, что там Ывносар чинил плетень. К началу разговора я не успела. Услышала только:
— Странно ты шутишь. Но вот что скажу: если вдруг с моей Турной что-то случится, то я лучше на Мурун женюсь, но никак не на тебе. Уходи. И не ходи к нам больше никогда.
Меня как кипятком ошпарили. Я стояла, привалившись к стене и задыхалась от осознания, что счастье, моё счастье, может исполниться. Пусть поздно мне уже быть матерью, но я могу познать любовь мужчины. Радовалась я недолго, вспомнив, что препятствием к счастью было условие: «Если с моей Турной что-то случится». Что плохого может случиться с молодой здоровой женщиной? Не дождусь этого никогда, вздохнула я. Но ядовитое зерно надежды было брошено и начало разъедать мою раненую душу. Поверь, я сопротивлялась этим мыслям, гнала их от себя, но… Словно кто-то шептал и днём, и ночью: «Ты могла бы быть счастлива».
Однажды не выдержала и пошла к пещерам, где жила старуха-травница. Отдала ей десять монет за малый пузырёк, в котором плескалась белая жидкость. Всего десять капель, по монете за капельку. «Она и не почувствует ничего», — успокоила старуха, протягивая флакончик. Как же я тогда хотела убежать, но протянула руку и взяла. Одна капелька в десять дней. На сто первый день она не проснётся.