Кали входит в клетку.
— Барышни, капу наденьте, — предупреждает рефери. — Дежурная целительница устала уже восстанавливать выбитые зубы.
— Я не барышня, — бурчит моя протеже, запихивая в рот полоску из пластика.
За сеткой моя команда вовсю изучает соперницу Кали. В частности ее крупную грудь — глубокий вырез майки этому способствует.
— А она офигенная! — выдает зелноволосый Кирилл.
— Она враг девушки нашего капитана, — взбрыкивает верная Евдокия. — Значит, и наш тоже.
— Эх, Евдокия, я и не против. Как раз я сейчас на том этапе жизненного пути, когда любая девушка это враг, которого я жажду повергнуть.
— Повергнуть в постельной битве, — кивает солидарный Олег.
Меня окликает Вика:
— Бес, ей не сделать всех четверых, — указывает красноволасая на Кали. — Нужно будет выставить ей замену, если не хочешь чтобы она считалась проигравшей. Я могу выступать как девушка ее же парня.
— Не только ты, — замечаю я. — Есть еще желающие?
Мой сощуренный взгляд Белоснежка правильно истолковывает.
— Есть, — недовольно говорит. — Могу быть запасной.
— И будешь. Иди переодевайся.
Вика смотрит вслед удаляющейся Белоснежке.
— Почему она?!
— Потому что нужно помогать друзьям исправлять их ошибки. Не согласна?
— Хм… — барышня лишь супится.
Рефери командует:
— Бойцы в центр.
Кали и сисястая встают друг против друга.
— Бой длится до потери сознания либо пока один из участников не сдастся. Дальше выходит следующий противник. Правила понятны всем? Брюнова? Менская?
— Да.
— Понятны.
— По углам разошлись, — рефери дожидается, пока девушки встанут у сетки. — В бой!
Кали срывается, как Гончая, кулаки словно молоты летят в мордашку Серафиме. Сисястая даже не успевает закрыться, спасает только доспех. Но и он не вечен. Это понимает и Серафима, поэтому отступает, но тем самым дает Кали место для размаха. Оля разворачивается на носках и выстреливает ногой сисястой в лицо. Доспех пробивается, Серафима падает. Опустившаяся ступня Кали вминает ее буфера в ребра, и девка орет:
— А-У-У-А-А-СДА-А-АУСЬ.
Кали отталкивают к сетке, санитары уносят охающую сисястую с пробитой грудиной.
Я вбегаю с табуреткой в клетку. Кали падает на нее, набирает воду из протянутой бутылки, полощет и сплевывает в ведерко. Обрызгиваю шею девушки водой, остужая.
— Больше никаких финтов с ногами, — наставляю. — Слишком тебя выматывают. Максимум лоу-кики, но без хай-киков, поняла?
— Да, — кивает послушно.
Говорю тише:
— У твоей следующей противницы слабая растяжка — так что и она тебя тоже ногой в лицо не приложит. Отдохни, используй руки.
— Да.
— Бойцы в центр! — снова кричит рефери.