Двух его спеленатых друзей не жалею. Нечего на детей пушки наставлять, уроды. По очереди хватаю за подбородки и рывками сворачиваю шеи, несмотря на сопротивление доспехов.
Затем берусь за покалеченного. Сдергиваю с лица маску. Смуглый, горбатый нос, глаза черные, яростные.
— Итальянец? — предполагаю.
— Я — воин Аллаха, неверный! — гнусавит на русском с южным акцентом.
— Мм…да пофиг. Ваша цель?
— Создать благословенный исламский халифат.
— Нет. Нахрена приперлись в лицей?
Молчит. Тычком пальцев ломаю ему нижнее ребро.
— Поспеши, сволота, пока есть целые кости.
— А-ррр… Отправить к Джаханнам ваших развратных белых женщин, — сплевывает он кровь.
Ах, гады! На святое посягнули! Зачем таким сердце? Незачем!
Встаю и ударом ноги вминаю грудную клетку талиба внутрь.
Оглядываюсь на рыженькую, оттащившую Женю за угол ближайшего клубного дома.
— Сидите тут тихо-тихо.
Она кивает, и я несусь напрямую к женскому общежитию. Со всех сторон раздаются грохоты выстрелов. Похоже, часть талибов занялось охраной на постах, имитируя вторжение на других участках. А их основные силы, направленные на девушек, наверняка, скрыли от камер благодаря предателю-охраннику, вырубленному Женей.
У крыльца общежития столпились ученицы в сорочках и тапочках. Белеют ложбинки грудей в глубоких вырезах. Красивые лица сонно хлопают глазками. Кали, теребя косу, яростно что-то втирает барышням. Те лишь скептически смотрят на нее. Больше чем у половины даже доспехи не надеты. Растяпы, блиндер.
На крыльцо надвигается группа боевиков совсем рядом от меня. Первый поднимает автомат к подбородку, спускает курок. Прежде чем гремят выстрелы — обматываю ствол Бригантиной. «Калаш- укорот» взрывается в руках. Раздаются испуганные женские вскрики.
— Надели доспехи, дуры! — ору я, встав между боевиками и девушками.
Рявкает командир, и уже десяток «укоротов» изрыгает огонь. Но клуши-красотки уже облачились в защиту. Гремят выстрелы, звенят рикошеты, трещит обколотая штукатурка фасада.
Не знаю, сколько огня выдержат девушки. Среди них ведь полно Учеников. Бригантина накрывает ближайший автомат, и с взрывом «укорот» выходит из строя. Пытаюсь перекричать грохот:
— Воины и Кметы — пускайте дальние атаки. Евдокия, командуй!
— Слушаться, курицы! — тут же взвывает третьекурсница. — «Энергоруки», «брошенные кулаки» — Пли! Дарья — огненное копье! Сирень — давай свой торнадо!
Настигаю боевиков одновременно с градом «энергорук», «кулаков», струей пламени и ревущим ветром. Швыряюсь мотками паутины. Выпущенные мной лески выдергивают укороты из рук четырех автоматчиков. Сам подлетаю к двоим со стволами. Удар в челюсть подкидывает талиба в воздух, другому дарю «толчок» в лобешник. Пока он мерцает, пробиваю его правой в печень.