Боевики наваливаются на меня все вместе. Начинается мясорубка. Сквозь тела пробиваюсь к оставшимся целым стволам. Бью одного автоматчика в висок, падаю ему коленом на грудь, подбирая «калаш». Бросок. Оружие летит прикладом в затылок дальнему стрелку. Бахает его крепко — со стоном валится на четвереньки.
В девушек уже не палят. Всё внимание теперь на мою персону. Две перекрестные очереди кроют меня пока шустро ломаю черепа обезоруженным боевикам. Яка облегчил бы задачу, но тогда опять неделю жить, терпя подкаты барышень. Нет уж, лучше пусть талибы дерутся без мандража. Осталось-то их всего трое…хрясь…двое… хрясь …один командир.
Кавказец вынимает из-за пояса клинок со знакомым бледно-желтым лезвием.
— Даже доспех не спасет тебя от моего кинжала, — рычит боевик. — Зарежу!
Действительно, и Бригантина, и доспех одинаково плохи против мортидо-ножей. Поэтому я перехватываю замахнувшуюся руку. Вырвав нож, сам наношу колющий удар. Лезвие прошивает доспех и погружается в плечо сквозь камуфляжный костюм. Очень интересен эффект. Плоть иссушится и осыпается, как волосы Сербины?
Но плечо не худеет, а наоборот неконтролируемо разрастается в несколько раз. Дикий ор боли кавказца заставляет меня поморщиться. С раздувшимся торсом боевик оседает на колени и больше не двигается. Сердце, наверно, не выдержала бешеного деления клеток.
Кто-то из барышень начинает визжать. Да, зрелище не для слабонервных.
— Ох, заткнись, — Кали задает кричащей оплеуху. — А то еще набегут.
Ко мне подходит Алла в милой клетчатой пижамке и розовых чунях.
— Артём, ты как? — обводит княжна шокированными глазами кучу неподвижных тел вперемешку со стонущими покалеченными бандитами.
— Нормально, — провожу окровавленными пальцами по ее бледной щеке. — Ученицы все целы?
— Да, — кивает. — Благодаря тебе.
— Аксюк тоже постарался, — честно признаю. — Он самого первого вырубил. Иначе бы я мог не успеть к вам.
Меня окликают:
— Бес, спасибо! — шагает между трупами пышнотелая Серафима в облегающей маечке на голое тело. — Мой отец будет рад официально тебя поблагодарить.
— Брюнова, не мешайся, — припечатывает ее Белоснежка. По ледяной маске княжны пробегает волна брезгливости. — И неплохо бы тебе прикрыться.
— Я просто обычно голая сплю, — оправдывается барышня, закрыв руками объемные груди. — Накинула первое попавшееся, когда Менская тревогу подняла.
Значит, Кали навела шухер. Подзываю свою ненаглядную и спрашиваю о причине.
— Увидела в коридоре подозрительного охранника, — говорит нахмуривавшаяся девушка. — Он цепь из морина нес — похожую на ту, которой меня Хромовы связывали. Сразу позвонила в дежурную охраны— но там никто не взял. Как раз и выстрелы вдалеке забахали. Я включила пожарную тревогу — и когда все выбежали, пыталась объяснить этим курицам, что надо отступать к администрации.