— Разгильдяев и пьяниц не потерплю! Буду рублем наказывать…
Вначале колхозники посмеивались: дескать, новая метла всегда чисто метет. Каждый новый со строгости начинает, а потом, глядишь, и обломается… И пословицу переиначили: «Новая метла чисто метет, да скоро изнашивается…»
Но председатель словно бы и не замечал косо бросаемых на него взглядов и продолжал упорно гнуть линию на укрепление дисциплины. Сам он в рот не брал спиртного, поэтому особо яростно относился к тем, кто закладывал за воротник. Те, в свою очередь, пустили слух, что председатель хоть и молодой, но хворый. Раз не пьет, значит, нельзя ему пить по болезни. А хворый в председателях долго не задерживается: эта работа для здоровых. Да и те не выдерживают. Вон в соседнем колхозе «Маяк». Считай, два года живут сами по себе, без председателя. Старый помер, а нового никак не сагитируют. Который бы и пошел — без института. А теперь, сказывают, такой закон: в председатели выбирают только с высшим образованием.
Фрося исподтишка поглядывала на нового председателя и жалела его: «Ишь, какой симпатичный, а не нашел себе работу полегче. Это ж каторга, а не работа… За всех отвечай, всем угоди. Бедный, бедный…» Вилену Ивановичу, зоотехнику, она шепнула про Гаврилину шапку и показала покалеченных телочек. Потом донимала начальство разговорами о рационе, о привесах, о травяной муке — возмущалась, когда же, мол, будут столько выдавать, чтоб телятам хватало вдоволь…
— Все это мы наладим, — пообещал председатель, — а скажите-ка вы мне лучше, почему так упорствуете с переездом в новый поселок?
— Да я не упорствую, — потупилась Фрося, — я б переехала… Да вот печка!..
— При чем тут печка?
— При том, что нельзя ее рушить. Мама умирала, наказ дала. Печка-то у меня особенная — на колесе!
— На каком колесе?
— От телеги колесо. И печка во все стороны вертится.
— Зачем? — удивился председатель.
— Просто так — для забавы. Для памяти. Вот я и обещала — не рушить печку. Нигде в целом свете нет больше такой…
— Так уж и нигде? — усомнился председатель.
— Нигде! — подтвердил и вернувшийся от телят Вилен Иванович. — Такую печку только в Москву на выставку!
— А вы загляните как-нибудь в нашу Лупановку — сами увидите, — предложила Фрося.
И председатель согласился:
— Хорошо, заскочу как-нибудь.
На прощанье Вилен Иванович пообещал Фросе прислать ветеринара, и машина укатила.
Не успела она отъехать, прибежала, запыхавшись, Глаша. Работать она должна была во вторую смену, но увидела из окна своей избы, что председательский «газик» завернул на ферму, и примчалась: