— Вот ты и постарайся сделать так, чтобы моему деду, будь он жив, не было за тебя стыдно, — сказала Мираша. — Чтобы он, если узнает о твоих свершениях, мог тобой гордиться. А пока… Что ты решил, Хорки? Каким именем назовешься завтра, когда явишься на рассвете в лабораторию?
* * *
— Меня зовут Вжиклий, — сказал я. — Вчера мне принесли вот эту записку. В ней сказано, что я должен прийти сюда утром.
Толстяк — тот самый, что уже дважды брал у меня кровь — стоял у входа в лабораторию, задумчиво смотрел на шагавших по улице девиц. Он повернулся на звук моего голоса, прищурился. Сказал:
— А, помню тебя. Жди здесь.
Зашел в здание лаборатории.
Я проводил взглядом девиц (они скрылись за дверью борделя), зевнул. Ночью почти не спал. Обдумывал то, что рассказала старуха. Не мог заставить себя поверить ее словам.
Она — мой племянник? Бред!
Но и не мог позволить себе проигнорировать ее рассказ.
Он дал ответы на мои вопросы: о Звере, о странной уверенности старухи в том, что в моей крови обнаружат магию. Пусть и не убедительные. И сам при этом породил другие. Да так много, что к утру я окончательно перестал понимать, во что верить и что должен делать.
Ясно одно: хочу быть магом.
А вот кем представлюсь не знал до того момента, как увидел на крыльце лаборатории толстяка.
С детства меня учили, что лгать — плохо. Но мысль о том, что назвавшись настоящим именем, могу навлечь беду на своих родных, помогла принять решение. Я же не собираюсь называться обычным человеком! Я охотник! Вот только умолчу об этом. И сделаю так, как посоветовала Мираша — перестану обращаться. А имя…
В дверном проеме появился толстяк.
— Вжиклий! — сказал он. — Заходи.
Я поднялся по скрипучим ступеням крыльца, поспешил за толстяком. Мы шли по узкому коридору. В самом его конце свернули в комнату.
Не удержался — чихнул. Запахи в комнате очень походили на те, что я чувствовал вчера вечером в зале трактира.
За столом у стены сидел бледный лысый мужчина, отрывал от запеченной птицы куски мяса, заталкивал в рот. Запивал их из большой глиняной кружки.
Заметив нас, он отрыгнул, вытер руки о скатерть и сказал:
— Давай.
Произнес он это слово не на языке королевства.
— Что давать? — спросил я.
— Понимаешь имперский? — спросил лысый. — Хорошо. Говорить на нем можешь?
— Могу.
— Замечательно. Руку давай.
Схватил меня за предплечье, притянул к себе.
Я запросто мог бы вырваться из его захвата. Но не сопротивлялся.
Мужчина взял со стола нож, испачканный жиром, проткнул ним мой палец. Из пальца потекла темная струйка. Лысый снял с шеи серебристый медальон, поймал им одну из капель крови, что падали на пол. Замер.