Отличия начались с появлением существа.
Олмер походил на маленькое облако. Или скорее на скопление дыма, какой бывает, если бросить в костёр зелёную еловую ветку. Размером не превышал саламандра. Не источал ни тепла, ни холода. Зато испускал слабенький аромат можжевельника.
При его прикосновении я поначалу ничего не почувствовал.
Не сразу понял, что слияние произошло. Открыл глаза, увидел лицо Тильи, улыбнулся. Успел подумать: «И никакого жжения».
Прежде чем тело пронзила БОЛЬ.
* * *
Открыл глаза, обнаружил, что лежу на полу. Вдохнул запах свечей и крови, можжевельника и человеческого пота. Ощутил, что каждая частичка тела посылает мне болевые сигналы.
Боль притупилась.
Или же я, пока валялся в беспамятстве, успел к ней привыкнуть.
— Линур, как ты? — спросил сиер Нилран.
На его лице плясали тени. В глазах отражались дрожащие огоньки свечей.
Дядя протянул мне руку, помог встать на ноги. Потом придержал за плечи, когда меня повело в сторону, не позволил упасть. Сказал:
— Хорошо выглядишь. После первого слияния с олмером я пришёл в сознание только через час. Знаю, что тебе сейчас плохо. Вот, выпей. Это немного приглушит боль.
Я не заметил, откуда в его руках появился кувшин. Заморгал, пытаясь прогнать с глаз пелену. Казалось, что олмер не растворился во мне, а туманом расползся в воздухе Зала призыва.
Взял из дядиных рук кувшин, едва не уронил — мышцы ослабли, тело стало вялым и непослушным. Выпил до дна — весь десяток глотков горько-кислого напитка. Лишь когда проглотил последнюю каплю, сообразил, что кувшин пахнет полынью.
— Можешь идти? — спросил сиер Нилран.
Я кивнул. С трудом пошевелил языком, сказал вслух:
— Да.
Сделал шаг.
И едва снова не свалился без чувств от резко усилившейся боли. Похожие ощущения были, когда мне в детстве булыжником раздробило голень. Тогда перед глазами тоже то и дело сгущался туман.
Но сейчас боль рвала на части не только ногу — всё тело.
— Прекрасно, — сказал дядя. — Держись за моё плечо. Помогу добраться до комнаты. Полежишь немного. Тилья завершит ритуал, отправлю её к тебе. Присмотрит за тобой. Покормит, если захочешь. Но я бы посоветовал тебе дождаться обеда. А после сделаем кое-какие тесты.
Я заметил на его лице ухмылку.
— Не смотри на меня так. К тому времени ты уже плясать сможешь. Вот увидишь. Организм молодой — быстро привыкнешь к новому спутнику. А он к тебе. И помни, Линур: некогда разлёживаться. Вечером возвращаемся в Селену.
* * *
Улёгся в комнате на кровать, как и после слияния с огнедухом. Вот только уснуть не пытался. Какой может быть сон, если олмер изнутри рвал моё тело на части? Боролся с желанием обернуться. Ведь именно так с детства привык бороться с травмами и болезнями.