. Доносительство рассматривалось им как «изгиб души мстительной». Объяснения Гурьева заканчивались следующим образом: «Не делая никогда преступления противу должности, не делая никогда преступления противу совести и истинного судий дел и намерений наших — я никак не мог ожидать столь ужасно возведенной на меня клеветы!» Проанализировав логику поступков своего обвинителя, он пришел к выводу, что извет был сочинен в Санкт-Петербурге, после первоначального обращения Мосолова в Сенат, а не в Казани, «что он есть не что иное, как несчастная мысль чрез очернение одного обратить внимание на себя». Порядок поступления его обвинений действительно порождает ряд вопросов: для чего вице-губернатору похваляться о получении взятки при свидетелях, почему Мосолов выставлял себя его приятелем? Возникает ощущение, что дело сшивалось наспех суровыми нитками.
Теперь многое зависело от грамотного расследования на месте. Однако прибывший губернатор оказался совершенно не подготовлен к компетентному решению подобных вопросов. Это раздражало Ф. П. Гурьева, он вынужден был сам составлять вопросные пункты для опроса своего обвинителя и его свидетелей. Дело затягивалось. К примеру, для получения свидетельских показаний у поручика Афанасьева необходимо было выехать в Симбирскую губернию, привести его к присяге в присутствии Мосолова и казанского губернатора или при его поверенном, но в реальности показания давались в присутствии одного Мосолова и местного полицмейстера, что было нарушением. Афанасьев подтвердил принуждение Гурьева к даче ему взятки, поэтому дело поступило на рассмотрение общего собрания Сената, которое состоялось в конце мая 1816 г. Присутствующие при его разборе 35 сенаторов пришли к следующему заключению: 27 выступили за дальнейшее рассмотрение дела, 8 — за осуждение. С должности отрешить хотели только 4 сенатора, остальные же считали, что следует обо всем дать знать министру финансов, в подчинении которого и находился Гурьев[324].
В связи с отъездом Федора Петровича из Казани в «Казанских известиях» от 31 марта 1817 г. была напечатана заметка С. А. Москотильникова. «Бывший здесь г. вице-губернатор, коллежский советник Ф. П. Гурьев, по случаю увольнения его императорским величеством от настоящей должности, оставляет наш город. Находясь при отправлении своей должности с 1812 года и до ныне, он занимал еще в течение целого года по смерти Б. А. Мансурова место губернатора. Ревностным исправлением трудных обязанностей, он снискал почтение и любовь людей благомыслящих, а с тем вместе навлек себе и недоброжелателей — по естественному ходу вещей: где достоинства, там зависть. Но беспристрастные, разделяя с первыми прискорбие разлуки, желают последним узнать цену людей, которых для них не стало»