– Но по соседству находятся ловцы!
– То-то и оно. Ловцы уверены, что не найдётся дурака, который станет заниматься крамольными делами у них под носом.
– А разве не этим занимался покойный печатник?
– Он был пьяницей и вдобавок глупцом. Только представь: ему нужно было отправить один сундук с литографиями лика Единого к братьям в Ильму, а другой, с запрещёнными картинками, в Клих, к своему сообщнику. К несчастью, в ту ночь он хлебнул лишку и в результате перепутал адреса. Так что можешь представить, что получили святоши…
– И всё равно мне непонятно, зачем нам нужно заведение этого печатника, – сказал я.
– Ты, наверное, забыл, что я сам неплохой художник. Ты научишься работать на печатном станке, а я буду рисовать такие похабные картинки, что спрос на них возникнет в самой Ренивьеде!
Пока Рикус улаживал дела с коммерсантом, сделавшим нам заказ, я увлёкся механизмом под названием «печатный пресс».
А вскоре, после того как мы получили свою долю от коммерсанта, рассчитались с таможенниками и заплатили аренду скорбящей вдове, которая продала нам право на то, чтобы заниматься преступным делом её покойного мужа, у нас почти ничего не осталось.
Я обрадовал Рикуса, что обнаружил приличный запас красок и разобрался, как работает станок. Бретёр тут же забыл о женщинах и выпивке и засел за работу. Он принялся копировать один из оставшихся у нас рисунков на печатную форму. Первый блин, вопреки практике, не вышел комом и принёс нам целую кучу серебра, которая произвела на Рикуса исключительно приятное впечатление.
– Бастард, мы лишили автора рисунка положенной ему доли, издателя – его прибыли, не заплатили королю десятину, а таможенным чиновникам – взятку… Амадеус, ты одарённый мошенник. Раз уж ты показал такой издательский дар, я хочу доверить тебе печать моего собственного творения!
Мы занимались печатным делом уже несколько месяцев, когда к нам впервые наведались ловцы.
– А мы и не знали, что у вас тут типография, – сказал человек с лошадиным лицом, представившийся ловцом Орино.
– Ты не подавал прошение магистру ордена и не получал разрешение на книгопечатание.
Разумеется, я предвидел возможность подобного визита и придумал на такой случай подходящие оправдания. Представителю ордена были предъявлены якобы находящиеся у нас в работе цветные изображения лика Единого и безупречного Его слуги – магистра ордена ловцов в Калионе. А насчёт разрешения я пояснил, что, мол, хозяин типографии отбыл прямиком в Ренивьеду, чтобы получить монополию на печатание и продажу в Калионе книг религиозного содержания.