У короля стали требовать заняться «проблемой» рабов. Доклад господина Фируза о мятежных разговорах в таверне «Пёстрый петух» сочли доказательством, что восстание действительно замышлялось.
Верховный суд Калиона, в котором председательствовал сам король, издал приказ арестовать тридцать пять эльфов, имена которых были записаны в таверне в ту ночь, когда мы с Рикусом поили их на дармовщинку. Из этих арестованных пятерых мужчин и двух женщин поспешно объявили виновными в мятеже и повесили на главной площади Ролона. Остальные понесли суровое наказание: мужчин подвергли порке и кастрировали, женщин же били до тех пор, пока не содрали с их спины плоть до самых костей.
Рикус выпросил у господина Фируза недельный отпуск и занялся нашими коммерческими делами. Нужно было договориться о покупке литографий, запрещённых в Калионе ловцами. Чтобы получить нужный список, который, по нашему мнению, устроил бы покупателей, мы сверились со списком гравюр, запрещённых орденом. Собственно, были запрещены любые будуарные сцены из домов терпимости, хоть сами гнёзда порока по-прежнему процветали.
Более того, в самой Ренивьеде эти литографии со сценами оргий и совокупления продавались открыто и невозбранно. Но ввоз их в Калион был категорически воспрещён под тем предлогом, что такого рода картинки якобы способны развратить и увести с пути следования Единому простодушных эльфов.
Несмотря на то что Рикус договорился и на таможне, и с владельцами торговых караванов о перевозке запрещённого груза, первой поставки картинок нам пришлось дожидаться три месяца.
Господин Фируз большую часть времени руководил работой в туннеле, периодически наведываясь в город, чтобы лично доложить королю, какие работники и какие материалы необходимы ему для проведения работ.
Он предоставил нам с Рикусом возможность предаваться порокам, и, когда литографии прибыли, мы быстренько взялись за дело. Наш предшественник, торговавший ранее этим товаром, владел типографией и лавкой, находившейся рядом с главной площадью, неподалёку от здания резиденции ордена ловцов. Нынче лавка была заброшена, а вдова уже отчаялась найти на неё и типографию покупателей. Печатное дело в Калионе не пользовалось успехом, ибо король предоставил монопольное право на любую печатную продукцию мастерам Ренивьеды, в самом же Калионе разрешалось размножать печатным способом только документы, связанные с торговлей, а также религиозные материалы по заказам служителей Единого.
С вдовой мы договорились об аренде.
– Для нас это просто идеальное прикрытие, – заявил Рикус.