Я собрался продолжить свои воспоминания, но эльф шикнул на меня:
– Тише! Не нужно, чтобы кто-то услышал эти твои речи…
Он ушёл, не появлялся около часа, а потом вернулся с едой. Чтобы я мог подкрепиться, Одулин развязал мне левую руку.
Остальные охотники за беглыми рабами, сидя вокруг костра, толковали, как потратят полагающиеся за меня деньги. Из их разговора я понял, что им уже доводилось ловить и продавать на шахты беглых рабов, но такого здорового и крепкого беглеца им ещё не попадалось. Эх, видели бы они меня до того, как меня откормила сердобольная эльфийская красавица!
– Как мог беглый раб превратиться в охотника за рабами? – спросил я у Одулина.
– Я сражался с имперцами семь лет. За это время мой отряд вырос до сотни человек. Воровством этакой ораве уже не прокормиться, тем паче, многие обзавелись семьями, а значит, уже не могли так быстро скрываться в случае опасности. Высоко в горах мы основали поселение и, когда к нам нагрянули солдаты короля Калиона, отбросили их в лес. Однако они пришли снова, и в конце концов наше селение было предано огню, а нам пришлось бежать и искать новое место. А потом король предложил нам мир. Мы признавались свободными людьми и получали прощение всех прошлых преступлений, но в обмен обязывались сами отлавливать беглых рабов. Владельцы земли и пастбищ обычно скупятся и за своих беглецов платят мало, но владельцам рудников постоянно не хватает рабочих рук, и они денег не жалеют. Звучит, конечно, мерзко, не так ли, полукровка? Особенно если вспомнить, что рабовладельцы не считали эльфов за людей и часто убивали ни в чём не повинных рабов только для того, чтобы нагнать страху на других. И вот эльфы, ещё недавно сражавшиеся против угнетателей, теперь сами отлавливают беглых рабов за деньги!
Я слушал и размышлял: «Но с другой стороны, кто я такой, чтобы обвинять Одулина и его друзей? Не меня ли самого недавно откормила эльфийская женщина? И не я ли готов был ограбить другую такую же женщину, отобрав у неё осла и поклажу?»
– Возвращение на рудники для меня будет равносильно смертному приговору, – закинул я пробный шар.
– А что ты такого натворил, чтобы туда угодить?
– Родился…
Одулин пожал плечами.
– Смерть излечивает все хвори. Возможно, твоя смерть на рудниках милосерднее долгого умирания на свободе…
– А возможно, мне не стоило рисковать жизнью, спасая твои яйца. Как оказалось, я спасал не мужчину, а бабу!
Он ударил меня по голове, да так, что у меня в глазах потемнело, и снова связал мне руки. А перед тем как уйти, вкатил ещё один пинок и громко проорал: