Едва солнце спустилось за верхушки гор и над дорогой разлился призрачный свет, представление началось. Когда процессия казначея добралась до вершины холма, сопровождавшие его эльфы остановились. Неожиданно они услышали стук топора. Поскольку никакого жилища поблизости не было, это и впрямь могло показаться несколько странным, но не более того, во всяком случае, ловцу, который, разумеется, не придавал особого значения пусть даже и не совсем уместному звуку. Но одно дело – имперец, а совсем другое – суеверные эльфы!
Стук продолжался, я же из своего укрытия наблюдал за ними. Эльфы затравленно переглядывались. Рубить дрова доводилось каждому из них, но им чудилось, что этот топор разрубает не дерево… а плоть.
Движение прекратилось, однако ловец даже не заметил разворачивающейся драмы, ибо дремал, уронив на грудь голову.
И вот, когда страх и растерянность эльфов достигли высшей точки, я вскочил на коня, набросил на голову одеяло с прорезями для глаз и, безумно завывая и размахивая топором, вылетел из своего укрытия на дорогу. В сумраке да вдобавок в глазах перепуганных эльфов этого было вполне достаточно, чтобы сойти за безголового злого духа.
Эльфы-телохранители пустились наутёк. Носильщики, бросив паланкин, последовали их примеру. Проснувшийся казначей дико заорал, но это не помешало мне накинуть на него верёвку и увести с дороги в лесную чащу.
Удалившись на расстояние, позволявшее не опасаться возможного преследования, я остановил коня. Ловец немного истрепал шелка и кружева, но массивная золотая цепь осталась при нём, как и увесистые кошели на широком кожаном поясе.
– Единый покарает тебя за это! – завопил он, хватаясь за мешочки с деньгами.
Я приставил нож к его толстому брюху.
– Если и накажет, то вместе с такими, как ты, жирными пиявками, которые копят богатства и рядятся в шелка, отбирая у бедняков последнюю корку!
Пощекотав его глотку стальным остриём, услышал:
– Не убивай меня!
Его мольба после прозвучавших угроз развеселила меня.
– Да что ты, разве я похож на убийцу?
Если судить по выражению его лица, то, боюсь, я был очень даже похож. Но если жизнь этому лицемерному представителю ордена я оставил, то ограбил его, надо признаться, очень состоятельно. Забрал не только деньги и украшения, но и всю его щегольскую одежонку, включая прекрасные туфли из телячьей кожи.
– Когда тебя спросят, кто совершил это злодеяние, отвечай, что тебя ограбил Амадеус-бастард. Скажи всем, что я – принц-полукровка, объяви повсюду, что ни один имперец не сможет быть спокоен за своё золото и свою женщину, пока я жив!