Когда появился забор, огораживающий территорию рудника и монетного двора, Рикус вышагивал напряжённо, словно ему засунули в задницу рукоять шпаги, а я тащился за ним, шаркая ногами, точно был слишком туп и ленив, чтобы сначала их поднимать, а потом ставить на землю. Так же я нёс за «своим господином» футляр из тонкой кожи, где лежали бумаги, подтверждающие его полномочия.
Сразу выяснилось, что управляющего монетным двором на месте нет. Он находился в Ильме. Сопровождал особо ценный груз – отчеканенные монеты. А вот его помощник встретил нас не слишком приветливо.
– Пять лет назад здесь уже проводилась подобная проверка, – угрюмо заявил он, – результатом чего стал представленный императору отчёт о состоянии дел, насквозь лживый и клеветнический. Между тем мы управляем лучшим монетным двором в империи, причём с наименьшими затратами.
– А вот это мы и проверим, – тут же заявил Рикус. – К нам поступили сведения, что дело у вас поставлено из рук вон плохо, чеканка никудышная, вес не выдерживается, вовсю процветает казнокрадство, а серебро и золото от вас так и утекает – где ручейками, а где и реками!
– Ложь! – возмущённо вскричал чиновник, но пыл его сразу поутих.
Не зря прежде, чем расстаться с настоящим инспектором, мы вызнали у него кое-какие сведения насчёт работы монетного двора. Главное, что было уяснено сразу, это факт покупки должности управляющим. И уж, конечно, человек, заплативший немалые деньги, стремился возместить затраты и сверх положенного дохода получал дополнительный, прибегая ко всякого рода мошенническим ухищрениям. Нам нужно было только обнаружить излишки золота и серебра, свидетельствующие о проведении монетным двором неучтённой чеканки монеты, а также другие мелкие нарушения, о которых настоящий инспектор с радостью сообщил нам, как только огонь лизнул его пятки.
Глава 32. Я становлюсь богачом
Как и на руднике, где я усердно трудился, вынашивая планы на побег, большой участок был окружён частоколом. Этот рудник находился в долине, между горных хребтов на берегу бурлящей речки. За ограждением высились огромные дубы, или, как их называют эльфы, руфусы. Должно быть, рудник открыли на территории бывшего эльфийского капища, что, по эльфийским поверьям, отпугивало удачу, но имперцы, видимо, посчитали иначе и не ошиблись.
Здание монетного двора выглядело настоящей крепостью. Наружные стены имели толщину более метра. На уровне первого этажа окна отсутствовали, а на втором были забраны толстыми частыми железными решётками. Однако полы на обоих этажах были деревянными. Во всём здании имелась только одна, располагавшаяся в самой середине фасада прочная дверь сантиметров в сорок толщиной, а стояло это строение особняком, у старого дерева, такого огромного, что никакой другой руфус в его тени не смог вырасти. Ни одно другое здание к нему не примыкало. Ночью территорию у монетного двора патрулировали двое стражников, а днём всякий входивший на монетный двор подвергался тщательному осмотру. Покидающие же его люди и вовсе сбрасывали одежду перед осмотром.